Выбрать главу

– Убьет, – коротко резюмирует старушка, намекая на буйного отца.

– Завтра верну, – шепчу ей, выходя из кухни.

– Погоди, есть у меня, – отбирает пузырь бабка и через пару минут приносит свою бутылку.

Коньяк! «Арарат»! Пять звездочек. Смотрю ценник – четырнадцать рублей двенадцать копеек за ноль пять.

– Откуда? И зачем купила? Отец такое не пьет, за работу тоже таким не платят, – поднимаю глаза на бабулю.

– Не покупала я, очень надо! Подарок на Девятое мая от однополчан, – улыбается, очевидно, вспомнив что-то приятное, она.

– Не, я не возьму, сама выпьешь, – отказываюсь я и тут же получаю подзатыльник.

– Бери, говорю, не последняя. Не дай бог отец пропажу увидит. Да и не пью я, знаешь же, только на Девятое мая сто грамм и выпью, – грустнеет старушка.

Я вспоминаю, и точно – не пьет старуха совсем. А китель ее фронтовой парадный в шкафу висит, вот только медалек там немного, как я помню.

– А чего у тебя медалей мало? – задаю вдруг вопрос, вспоминая виденных ранее ветеранов.

– Мало? Орден Отечественной войны второй степени, два ордена Славы, медали «За боевые заслуги», «За отвагу» и «мосинка» – моя старушка наградная. Юбилейные я не ношу.

– Круто, – только и произнес я.

А память Толика выдала, что бабуля у меня была снайпером.

– Да… за коньяк или две четверки, или пятерку чтоб получил! И сам не пей! Много. Ты к Галке идешь? К ней можно, дитёв не наделаете, негодная она уже, – поразила информированностью бабка.

– Ты прям разведчица, а не снайпер, – ворчу я. – Будет тебе пятерка, а четверку уже получил по географии сегодня.

– Врешь? – застывает бабуля. – А ну, дневник покажи.

Я аккуратно прячу бутылку в матерчатую авоську и приношу дневник, гордо раскрывая на нужной странице. «Прям как дитя хвастаюсь», – усмехаюсь мысленно своей реакции.

– Не соврал, – удивляется еще бодрая сухонькая старушка с руками по локоть в фашистской крови.

– Чего вы тут? – на кухне появляется отец и жадно пьет чайный гриб из трехлитровой банки.

Есть такой чудо-напиток у нас. Заливаем мы этот гриб – плоскую лепешку вроде медузы, чаем, он и растет постепенно в банке. Вкусный, на мой взгляд.

– Четверку получил? Поздно за ум взялся, – дышит перегаром батя и тянется к своей полке с бутылками!

Мы с бабкой переглядываемся, и я понимаю – не найдись там двух бутылок водки, быть бы мне битому. Но отец достал плитку шоколада и протянул мне.

– На вот, к чаю тебе, – и, почесав пузо, отправился дрыхнуть.

Я молча киваю бабуле, мол, спасибо, что спасла, и, взяв сетку, иду к Галке, хотя прошло не больше часа. А ничего бабуля у меня, я вспоминаю памятью Толяна, что и дом этот ее, а батя-вдовец был женат на ее дочери, а вот возраст и день ее рождения не помню, неинтересно мне было, оказывается. Вроде лет семьдесят – семьдесят пять. Еще ветеранов много живых.

Подхожу со стороны огорода и через дыру лезу во двор любвеобильной соседки. Та встречает в халате явно на привлекательное голое тело и проводит в дом, на кухню.

– Дочка спит уже, – вполголоса говорит она, доставая из сумки сначала бутылку, а потом шоколадку, и тут же кривится. – Коньяк? Он же клопами пахнет! Шоколадку хорошо, что взял, дочка рада будет. Взрослеешь, что ли? Раньше дочке ничего не приносил, а тут прям молодец! Ладно, пусть будет коньяк, отдам потом кому, у меня есть в заначке «коленвал».

Я малость обалдеваю, помню я этот «коленвал» – до повышения цен самая дешевая водка была, сейчас я давно ее не видел. Название такое она получила в народе из-за надписи «ВОДКА» не в одну строчку, буквы «О» и «К» чуть ниже нарисованы, вот и похожая на «коленвал» надпись получилась. И про шоколадку она не угадала, я нам на закусь нес, с лимоном-то туго сейчас. Но пусть будет дочке, ишь как рада.

– Ты погоди «коленвал», это по спецзаказу для ветеранов и партийных работников, пять звездочек, не пахнет он клопами, зуб даю, – начинаю я вешать лапшу на уши, не желая пить отраву. – Ты на цену глянь.

– Да? И точно, прилично стоит, может, и в самом деле неплохой? – удивляется наивная дурочка лет двадцати пяти и сервирует стол нехитрой едой.

А закусь точно к водке – вареная картошка, сало, капуста квашеная, сыр домашний, огурец соленый, видно с прошлогодних запасов, но крепкий на вид. Черт, может, на хрен этот коньяк, да и не делали откровенной отравы в СССР. Но Галка уже настроилась вкушать напиток партократов. С трудом открываю бутылку и разливаю понемногу для начала.