«Интересно, папа башлял деньгами или мясом?» – отмечаю про себя оговорку директора.
Не спеша встаю и с видом английской королевы, оскорбленной предложением бухнуть спирту, иду на выход под прицелом взглядов взрослых юмористов. Зайдя в класс, директор вызвал Веру Николаевну в коридор, попросив посмотреть за классом библиотекаршу.
– Вера, случайно поймал вот твоего оболтуса. Хорошо так спрятался, если бы искали его, то ни в жизнь не нашли. Представляешь – он сидел в библиотеке! – продолжил карьеру Хазанова директор. – Говорит, все решил. Ты там посмотри, наверное, на листках прочерки поставил и сдал.
– Вы знаете, вообще у нас по два раза проверяют годовую контрольную, – начала оправдываться Вера Николаевна. – Но я уверена, и второй проверяющий тоже поставит пятерку. Он все решил верно.
– Списал? – кривится директор. – А вы куда смотрели, Верочка?
– Не мог он списать, сидел в углу на последней парте, перед ним Ира Томнина, ничего сама еще не решила, я вижу. Сзади стена, слева окно, справа Кондрат, не сильно знаниями от окна отличающийся, да и с другим вариантом заданий. У кого ему списать? – протестует математичка.
– Значит, раньше знал задания, – категорично не хочет верить в меня директор.
– Мы эти задания окончательно составили минут за пять до контрольной! Никто не успел бы решить, да и просто увидеть, – спокойно приводит аргументы Вера.
– Значит так, парень, как там тебя? – сбивается директор.
– Анатолий Штыба, – подсказывает Вера Николаевна.
– Так вот, Анатолий, давай договоримся так, ты мне скажешь, как ты провернул эту аферу, а я тебе гарантирую тройки по всем предметам, – жестко сказал Николай Николаевич.
– По физре и по черчению у меня четверки выходят, – вспомнил я.
– Не придуривайся! Все ты понял, где четверки, там они и останутся. Рассказывай давай, – Вера тоже загорелась желанием узнать мой секрет.
Глава 4
– Аферы нет, просто задачки легкие, – решаю говорить правду я – уж потерплю до конца года всеобщее внимание.
– Что же, пошли проверим. Верочка, дайте ему другой вариант, – просит директор.
– Есть способ лучше. Я сейчас сама напишу несколько заданий, уж придумаю новые, а ты, Толя, постарайся их выполнить, – решительно произносит математичка и скрывается в кабинете, чтобы появиться оттуда минуты через три, за которые директор во мне чуть дыру не прожег взглядом.
Отправив Ирину Игоревну на свое рабочее место в библиотеку, а Веру Николаевну оставив следить за контрольной, директор под конвоем сопроводил меня к себе в кабинет. Там он закурил трубку, на что я поморщился. Отвык я от табака, да и мало кто курил в будущем в помещении, а здесь это казалось естественным. Директору и в голову не пришло спросить разрешения, хотя бы из вежливости.
Смотрю на листок. Задачки, на мой взгляд, сложнее, но для меня они – плюнуть и растереть. Почти не думая, пишу решения. Николаич изумленно смотрит на меня.
– Ты нарочно ерунду пишешь? Думаешь, не проверю тебя? – наконец осведомляется он.
– Готово, – подаю решения задач директору, не обращая внимания на наезды. – Проверяйте.
– Тут сиди и ничего руками не трогай, – говорит директор и почти убегает.
«Блин, он сам их решить не может, – понимаю я. – К Вере пошел». Что тут у него интересного в кабинете? Я решаю осмотреться. Ничего особенного – длинный Т-образный стол, заваленный со стороны директора бумагами, ряды стульев, два шкафа, один платяной, один парадный с кубками и прочими наградами. Портреты Ленина и Черненко на стене. Уже Черненко? Забыл даже, кто генеральный секретарь сейчас. Скоро к власти придет Меченый. Открываю верхний ящик стола, а там маленький портрет Сталина! Вот так поворот, директор – сталинист? Хотя многие фронтовики с уважением относились к вождю. Да и сам Черненко, я читал, почитал Сталина. Сажусь обратно на стул и жду хозяина кабинета.
– Все правильно решил, извини за подозрения! – сказал вернувшийся директор. – Тебя по голове не били? Шибко умный стал.
– Как не били, били, папка не забывает, – не поддерживаю шутливого тона я.
– Я вот что предложить хотел – ты, если надумаешь идти в девятый класс, то говори. Не будешь дурака валять – справишься. Голова, я вижу, соображает у тебя, – пропустил мимо ушей мои слова Николай Николаевич.
– Не-а, сейчас полистал справочник и выбрал, куда идти. В Новочеркасск поеду, в техникум геологический поступать.
– Хм, ну, вариант неплохой, и в вуз можно идти после него. Но, если надумаешь… Ладно, иди, погуляй до третьего урока, что там у вас, кстати?
– География.
– По географии тоже пятерку получать собрался?
– Учил, если спросят – отвечу.
Разговор мне перестал нравиться, и я с удовольствием слинял из кабинета, как только меня отпустили. Немного послонявшись по школе, иду в кабинет географии на первый этаж и сталкиваюсь с Веркой Архаровой. Она, видимо, тоже сдала задачи и вышла из класса.
– Толик, стой! – капризно произнесла девушка, выгодно, как ей казалось, поворачиваясь ко мне вполоборота, чтобы я мог оценить и уже заметную грудь, и выпирающую под шерстяным платьем попку.
– Чего тебе? – спросил я, посмеявшись про себя над ее потугами соблазнения.
– Ты, как Петя мне сказал, тоже хотел в бане на меня посмотреть, но испугался и сбежал? – попыталась вогнать меня в краску она.
И ей бы это удалось, если бы в теле Толика сейчас не был я – старый циник, любящий теток раза в два старше ее.
– Я не сбежал, просто неинтересно было. Ладно если бы ты там одна была, а если вместо тебя увижу крокодилицу какую? Спать потом страшно будет, – отмазался я.
– Шустрый ты стал, – задумчиво молвила красавица, разглядывая меня. – А с контрольной почему ушел? Уж одну задачку Ирка тебе даст списать.
– У меня принципы теперь, я бы и сам брать не стал.
– Куда после восьмого, к отцу, скорей всего? – сменила тему Вера, что было странно, ведь до этого момента она со мной не общалась и моей жизнью не интересовалась.
– Наоборот, подальше от бати. В Новочеркасск хочу, в техан геологический, – озвучиваю ей свой выбор.
– В техан? А потянешь? И почему от отца подальше? – заинтересовалась она.
– Бьет меня, когда бухает. А бухает он все время, – не подумав, говорю правду.
– Что вы тут сплетничаете? – спросил у нас подошедший одноклассник Сергей Каркатов.
– Да вот, Толю, оказывается, отец бьет! Ремнем по попе, говоришь? – ехидно спросила Верка, обратив взор своих прекрасных глаз на первого здоровяка в классе.
Вот удивительно, Серега такой же здоровенный тупарь, как и я, но с ним все общаются. После армии он воевал в Афгане, единственный из класса, и потом эта тема будет главной в его жизни. Бухал с боевыми друзьями, те его пристроили работать в мастерскую по покраске автомобилей. Парень так и не женился и гордился этим на встречах одноклассников.
Постепенно народ подходил и заполнял пустой класс. Пришел и Петя и сразу подсел ко мне, благо Кондрата пока не было.
– Молодец, что не пошел вчера, – зашептал он. – Меня поймали, когда подглядывал, и сегодня отца в школу вызвали. Из комсомола грозят исключить.
– Да не исключат, не переживай! Оно им надо, скандал в конце года, да и бате не нужны лишние разговоры, – успел шепнуть ему, и тут вошла в класс учительница по географии.
Я ожидал, что меня будут спрашивать, и не ошибся. Бодро оттараторил заданные параграфы, добавив от себя информацию про высыхание Аральского моря и скорое его исчезновение. Мол, разделится море на две части.
– Удивил, Штыба. Если бы не бредни про высохшее море, было бы пять, а так четыре! Давай дневник! – опустила меня с небес географичка.
Нет, ну, не идиот ли я? Зачем стал выёживаться, демонстрировать навыки провидца? Еще бы про Перестройку им рассказал.
Физра прошла спокойно, было немного стыдно за свои старые трико и майку, но потом плюнул на презрительные взгляды умников и чувствовал себя комфортно. На черчении рисовал шар, стоящий на свету. У меня способностей к рисованию не было никогда, а вот Толян умел. Поскольку мышечная память уже кое-как работала, шар вышел неплохим, как и его тень. После уроков еще немного прошелся по коридорам, но толпы детей, с ором бегающих рядом, меня стали раздражать. Оделся и пошел домой. Знаю, бати нет еще, а значит, есть время провести осмотр своего жилища.