Во валит, гад, — с грустью думаю я. Там этих философов — как собак нерезаных!
— Ничего товарищи, у молодого человека будет возможность изучить «тезисы о Фейербахе», — помогает мне тихая старушка.
В голове щелкает, оторва из книжного Полина и её политически подкованная начальница!
— Помню я их, растерялся просто, — беру себя в руки. Делать умное лицо, не зная ничего, я умею в совершенстве.
— Да? Не уверена! — смеётся старушка. — А вы хвастунишка! Ну и что Маркс имел в виду, говоря, что «практика — критерий истины»?
Бабафффф! Ружьё, висевшее на стене, оглушительно выстрелило! В голове дословно всплыли слова марксистки — ленинистки бабы Иры из книжного магазина в Ростове-на-Дону.
— Когда Маркс говорил это, он выражал этим точку зрения относительно истины в первую очередь. С изменением содержания практики людей изменяется и их истина! То, что было истиной в пределах более узкой практики, перестаёт ею быть в практике более широкой.
Ревизор, финальная сцена. На меня смотрели как на говорящего медведя.
— Уверена была, не знаете, — бормочет старушка. — Ах, какой сильный у вас набор в этом году!
— Утопический социализм, английская политэкономия и немецкая философия, в частности, работы упомянутого Фейербаха, — добиваю экзаменаторов я.
Оба старичка даже вызвались проводить меня до выхода, а ещё, уверен, продегустировать напиток из фляжки, которая виднеется во внутреннем кармане у одного из них.
— А вот и Толя наш, — натыкаемся мы на выходе на Анну Дмитриевну и полного сил толстячка лет сорока-пятидесяти, которого я вижу в первый раз.
Глава 5
Олег Павлович, а это оказался именно он, совсем не походил на больного.
— Анатолий, ну как экзамен? — голосом заботливого родственника спросил он.
— Прекрасно разбирается в вопросах марксизма и в немецкой философии, — ответил за меня один из парочки старичков и они потрусили в сторону столовой.
— Молодец, молодец. Как там Виктор Семёнович поживает? — сказал директор.
— Отлично, новую должность занял, второй секретарь обкома Ростовской области, и, насколько я знаю, с первым, вроде, уже контакт налажен, — говорю, что знаю, я.
— Позвоню ему сегодня вечером из дома. Можно и сейчас, но четыре часа разница во времени и, наверняка, у него с утра полно дел, — также приветливо улыбаясь, говорит Палыч, и добавляет вопрос. — Как встретили, как заселился? Всё нормально, а то спросит меня Виктор Семёнович, а я и не знаю что сказать-то.
— И встретили и разместили как родного, Анна Дмитриевна даже чайник нам выделила. Да тут же рядом комната, можем зайти, сосед уже там, он первым отстрелялся.
— Вообще, чайник не положено, директор оглянулся на Аннушку, стоящую с каменным лицом. — Но в виде исключения, зная, что ты человек ответственный и пожар не организуешь, разрешим. Показывай, куда идти.
— Потушить пожар могу, а устроить — нет, за электроприборами следим, не курим с соседом, я, кстати, пожар в школе потушил, кабинет труда горел, меня и грамотой поощрили, — хвастаюсь я, переживая, чтобы сосед не успел на радостях бардак навести в комнате, только ведь прибрались.
Сосед попался на входе, с директором он уже знаком был, и удивления его визит к нам не вызвал.
— Бедновато у вас, холодильник и телевизор выдели им, — обернулся директор к воспитательнице.
— Сделаем, — кивнула она, не записывая, хотя блокнот с ручкой держала в руках.
— Да мы в прокат хотели, — заикнулся, было, Казах, и тут же заткнулся после моего удара локтём.
— Ты как добрался? — спросил ещё раз директор.
— Да всё нормально, кстати, слышали, в день моего отъезда убийцу поймали? — опять перевожу стрелки я, вот и подставлять Анну не хочу, и врать директору тем более, а ну спросит, встречала она меня или нет.
— Слышал, а ты откуда знаешь, пока об этом не говорят? — изогнул вопросительно бровь Олег Павлович.
— Здрасте! Да на улице были расклеены листовки с фамилией убийцы!
— Слышал и про это.
Директор ушёл, а мы с Бейбутом принялись обсуждать мой предстоящий поединок. Сделали мне капу только на верхнюю челюсть, уж больно мал был кусок материала.
Тренировка сегодня в пять, наглец сверху тоже ходит в это же время, ну и я пришёл тихой сапой. Переоделся, разминаюсь потихоньку, тут меня увидел усатый тренер утрешний, стоящий рядом с крепышом лет сорока, тоже, очевидно, тренером.
— А, Толя, ну как надумал? — спросил Игорь Леонидович у меня.
— Можно походить на тренировки, насчет соревнований — не уверен, не моё это.