а «изгоев» разбредалась по окрестностям мёртвого мира. Охранники за периметром границы уже успели отпустить приличную порцию мерзких шуточек по поводу их дальнейшей судьбы, как вдруг дикий нечеловеческий крик нарушил тишину. Кровь от ужаса застыла в жилах. Охранники бросились на позиции и остолбенели в ужасе, глядя за пределы «Черты». Сначала они увидели, как все выпущенные ими преступники со всех ног бегут обратно к периметру границы, а за ними по мёртвой и заброшенной земле бежали странные уродливые существа. Описать их толком никому так и не удалось, настолько все вокруг были напуганы их появлением. Запомнились лишь жуткие клыкастые пасти, да противные паучьи глаза. Много глаз. Холодных и злых. Никто из преступников не был впущен обратно. Большинство погибли в когтях монстров, остальных застрелили при попытке пересечь «Черту». Признаться по правде, пересечь энергетический барьер высотой в четыре этажа не смогли даже жуткие монстры, но охранники застрели только преступников. Ни одного трупа жутких тварей они не смогли предоставить для доказательства или изучения. За это вся смена была уволена. Поговаривали, что их тоже отправили за «Черту», но это были лишь слухи. После этого инцидента преступников больше за границу нового мира не выпускали. Жуткие твари не появлялись больше. Да и преступлений после этого случая стало значительно меньше, так как оказаться за «Чертой» уже никому не хотелось. Мутанты стали самой жуткой страшилкой для детей. Ну и для нас в том числе. Натянув на себя столь ненавистную одежду, я побрёл умываться. Подойдя к умывальной комнате, я встретил близнецов Рима и Тима, которые дружно зевали и ожидали своей очереди. - Ты как раз во время, - сказал мне Тим, закрывая кулаком рот. - Мы как раз самые последние умываться. - Да, здорово, - ответил я. - Как спалось вам, шалуны? Я всегда интересовался их жизнью, поскольку эти двое мальчишек были мне ближе кого бы то ни было. Мы познакомились, когда они отбили меня у одного, очень злющего пса, когда я возвращался после похода на почту. Огромный драный волкодав набросился на меня без какой бы на то видимой причины и сильно разодрал мне левую ногу. У меня там остался огромный шрам с дырочками после шва. Потом мне делали дико больные уколы в живот, от которых всё тело болело, а потом меня тошнило. Близнецы закидали собаку камнями и она, скуля от боли, скрылась в ближайшей подворотне. Меня же они притащили в приют и вручили в заботливые руки тётушке Фи-ме. Пожалуй, об этом человеке стоит рассказать поподробнее. Тётушка Фима была для всех нас лучом света в царстве тьмы и страданий. Она работала в приюте поваром и медицинской сестрой одновременно, и всегда, я повторюсь, всегда была готова придти на помощь любому, кто нуждался. Это была маленького роста женщина с кучерявыми, убранными под косынку седыми волосами. У неё были очень добрые глаза. Таких, как она, уже не встретишь в наши дни. Её мягкая улыбка, шершавая кожа на её руках и одежда, всегда пахнущая свежим хлебом, полностью располагали к себе. Всех воспитанников она знала по именам, но называла то сыночком, то доченькой. Несмотря на свой небольшой рост, как в физическом, так и в социальном смысле, тётушка Фима всегда была готова защитить любого из воспитанников приюта и не боялась указать на своё место как миссис Бэкстридж, так и её мерзкому сыночку. За подобное любую другую уже наверняка выгнали бы на улицу. Но тётушка Фима, ко всему прочему вела дела бухгалтерии приюта, и поэтому, миссис Бэкстридж приходилось, сжимая зубы терпеть её. Найти где бы то ни было человека, подобного тётушке Фиме, готового работать поваром, медсестрой, да и бухгалтером одновременно за небольшое жалование, в нашем прогнившем во всех местах мире, было просто невозможно. Вся семья тётушки погибла от радиации. Выжила лишь она. Часто она говорила нам, что Бог дал ей здоровье и силы, чтобы она могла помогать нашим бедам. Как и многие беженцы, она долгое время искала работу. Но однажды заметила на крыльце дома маленькую светловолосую девочку с сильным порезом на руке. Тётушка Фима помогла бедняжке. Она перевязала рану и проводила до приюта. Тут она увидела весь ужас детского горя и умоляла на коленях миссис Бэкстридж взять её на работу. Жадная карга Бэкстридж сильно колебалась, но когда узнала, что Фима раньше работала ассистентом хирурга в госпитале в Праге согласилась и позволила работать уборщицей на полставки. Больше года тётушка Фима убиралась в приюте. Присматривала за детишками, иногда помогала по хозяйству. Как оказалось, кроме знаний врачевания у неё был чудный кулинарный талант. Спустя три года Фима стала поваром на кухне и местным доктором. Детей, в отличие от миссис Бэкстридж тётушка Фима любила. Только благодаря её хлопотам детишки в приюте не голодали и были здоровы. Относительно, конечно. Жила тётушка Фима в здании приюта. У неё была небольшая коморка в столовой. Небольшая, но очень уютная. Я частенько бывал там, и пускай это была лишь маленькая комнатушка, но более уютного места в своей жизни я не припомню. Мягкий свет от старой лампы, батарея, на которой всегда что-то сушилось, запах свежего, испечённого либо жареного хлеба. А главное - ириски. Тётушка Фима всегда делала их сама, и ничего вкуснее я никогда не пробовал. Ириски были сладкими, со вкусом сливок, и они всегда липли к зубам, да так, что порой было челюсти не разомкнуть. От этого всегда поднималось настроение. А ещё мы пили чёрный чай. Я не знаю, откуда тётушка Фима брала ингредиенты для ирисок и откуда умудрялась доставать чай. Живой растительности на планете к моменту моего появления на свет уже не было. Она погибла от радиоактивных осадков и ветров. Редкие плантации, на которых что-то выращивали, брали баснословные деньги за свой товар, а домашний скот и вовсе держали единицы. Вся еда в основном была концентрированной и модифицированной. Настоящих продуктов в продаже уже давно не было. Хотя поговаривали, что в районе Сибири всё ещё сохранились живые леса и поля, укрытые специальными каркасами, поддерживающими их жизнь. Признаюсь, я нигде не был так счастлив и никогда не чувствовал себя более спокойно, как в той маленькой подсобке. Тётушка Фима рассказывала нам чудные истории про отважных рыцарей и прекрасных красавиц. Про драконов и волшебников, про добро и зло, про Бога и Дьявола и про их вечную битву. Это были чудные мгновения в моей жизни. Возможно благодаря им, благодаря тётушке Фиме, её чаю, ирискам, её рассказам про драконов и принцесс мы все оставались детьми в это жуткое время и могли хоть ненадолго, но ощутить тот дивный вкус детства, которое должно быть у каждого нормального ребёнка даже в мире, напрочь уничтоженном войной.