Следы искала нашей недовстречи,
Теряясь в череде немых картин.
Картин так много. Радостных, не очень.
Как много лиц… Дорожки на щеках,
И соли вкус. Скорей дождаться ночи,
Я больше не могу на берегах.
Что жизни не сплетутся воедино,
Я помню, повторял седой прибой.
Не обвенчав, соединил. И принял
Безумное «жива, пока живой»…
Какой по счёту город? Берег? Пристань?
Наотмашь брызги, волн безмолвный стон.
И в сердце – шторм. Столетьями. Неистов.
И к морю бесполезно на поклон.
…Уберегла от сабли и от пули,
Хоть не жена – но всё же не вдова
Твоя. Ничья. На счастье, на беду ли?..
Но только… жив. Ты жив, пока жива,
Не-мой, не-здесь… Но в дикой песне ветра,
И в шуме волн, и в пламени дождя
Побудь со мной – ещё раз – до рассвета.
Хоть тенью будь, к печалям снизойдя.
Мой недовенчанный и мой бессмертный,
Сил жить так мало и беречь тебя.
Моя не-радость, не-любовь. Не меркнет
Не-счастье помнить.
…Даже уходя,
Ты не сказал ни слова о надежде,
И о любви ни слова не сказал.
А Смерть, смеясь, срывала с нас одежды.
Таверна, берег, лунный свет…
…вокзал,
Метро, вагон, и замкнутые двери,
И свист в ушах, как будто чей-то плач.
Билет в один конец. Я знаю, верю,
Что море – лекарь. Впрочем, и палач.
В последний раз я выхожу на пристань.
На медальоне трещинок с лихвой,
Нет больше сил. Закончен путь тернистый.
За горизонтом, в небе – будь со мной.
Сегодня время вышло для разлуки.
Я сердцем вижу парус… Сгинь, беда!..
Шаг, только шаг… Зовёшь… немеют руки…
Как холодно.
Прими меня, вода.
Не надо (Я – женщина)
Посвящается мужчинам, которые ищут идеальную женщину.
Впрочем, обратное так же справедливо.
Тебя расстроила. Клянусь в бессильи –
Я не нарочно! Не всегда ж парить,
И не всегда теплом огромным крыльев
Могу согреть… Могу тебя любить,
Могу ругать, сочувствовать безмерно.
Могу простить что можно и нельзя.
И доверять, где не достоин веры,
По краешку сознания скользя.
Робка и простодушна – просто диво,
И мудрости во мне уж точно нет!
Но я могу капризной быть… красиво
Поддерживать любую из бесед,
Петь и плясать, смеяться до упаду,
Грущу – так Несмеяна со стыда
Сгорит. Раздваиваюсь… нету сладу
С душой своей… поверь, одна беда –
Я – женщина. Проста, как незабудка,
Ревнива. Чуть таинственна… нежна,
Я – разная. Наивна беспробудно…
Всё для тебя!.. Что я ещё должна?..
Ты расписался в разочарованьях,
Когда решил меня обожествлять.
А я – в твоих упрёках и страданьях,
Которыми
Приходишь
Убивать.
Неужели была рождена я для того, чтобы гладить рубашки?..
Выходной раскололся на части:
Да, конечно, иди, собирайся.
Изменить не в моей это власти.
Хоть убейся. Ну как ни старайся!
Шум и гам. Дети, дети, потише!
Папе надо спешить на работу.
Сын, сынок, что, меня ты не слышишь?
Дочка, не добавляй мне заботы!
Папе надо погладить рубашку.
А какую? Поглажу я пару.
А потом почитаю вам сказку.
Только чур – не устраивать свару.
Мне сдержаться бы, не разреветься:
Папа вновь исчезает на пóлдня.
Поскорей ему надо одеться
И бумаги собрать на сегодня.
Мне бы… птицею вольною к свету,
В небеса, где лазоревы краски.
Неужели была рождена я
Для того, чтобы гладить рубашки?..
Мне б блистать леди Макбет в театре,
Быть звездой – ни единой промашки.
Неужели была рождена я
Для того, чтобы гладить рубашки?..
Написать бы роман и поэму,
Всю в стихах. Да, и детскую сказку!
Мне бы пьесу поставить на сцене…
Что? Ну, да… эту, эту рубашку
Я поглажу, конечно же, милый –
Будешь ты в ней солидный мужчина.
И капризничать вовсе не стану –
Я всего лишь твоя половина.
Ты спешишь: да, я помню, я знаю –
Ты прости, что разбила я чашку.
Нет, мой милый, я не унываю.
Да, я помню, скорее рубашку.
Я из белых взяла бы, простую,
Cнежно-белую, строгую очень.
Я, наверно, немножко ревную.
Нет, работы я вовсе не против.
Замечталась я. Надо быстрее.
Сделай мне, бога ради, поблажку –
Не ругайся. Нет-нет, я умею.
Нет, не бойся, не жгу я рубашку.
Верить хочется – нас не забудешь,
Не взглянешь, восхитясь, на другую.
Ты вернёшься когда? Поздно будешь?