– Доброе утро, – заставила себя быть вежливой, все-таки квартира моя, получается, я его сюда притащила. – Кофе будешь?
– Что такое кофе? – раздался ледяной голос.
Что? Иностранец? Нет, говорит без акцента. Издевается?
– Вот, – протянула ему чашку.
Тот милостиво принял подношение, принюхался, задумался.
– Ты отпила из нее? – спросил так, что я пожалела, что не плюнула!
– Нет, конечно.
– Так отпей.
Сумасшедший! Он и на скамейке вел себя так, будто является королем мира, которого привлекло только слово «еда». А теперь еще и выкобенивается!
– Ну, знаешь ли! – Спокойствие летело куда-то к чертям. – Или пей, или вылью. – Не стала уточнять, что на голову.
Парень спорить не стал. Пригубил кофе, смешно придерживая чашку. Еще бы мизинчик оттопырил, как принцесска! Поморщился, будто гадость ему налила, но допил.
– Благодарю, – протянул мне чашку.
Самому отнести на кухню и вымыть не судьба? Хотя для этого надо одеться.
– Может, хотя бы трусы натянешь, а?
– Помоги мне облачиться, – потребовал сумасшедший.
– Сам оденешься, не маленький.
Нет, надо поскорее его выпроваживать! Вроде пили одинаково, а парень еще не протрезвел.
Он закусил губу и окинул меня презрительным взором. Перевел взгляд на себя, снова меня.
– Скажи-ка мне, женщина, мы что, разделили вчера ложе?
– И не только ложе, – ответила, взглядом пытаясь отыскать телефон. Кого вызывать-то, «скорую» или полицию? – А еще и несколько бокалов коньяка и шампанского. Впрочем, к тебе нет никаких претензий. У меня был тяжелый день. У тебя, наверное, тоже, поэтому будь так добр, одевайся и уходи.
Винтер опустил голову, словно его внезапно плитой придавило. Затем снова взглянул на меня холодно – я даже поежилась – и пробормотал: «Могло быть и хуже».
– Хуже – что? – уточнила.
Он все-таки поднялся с кровати, потянулся за плавками. Хотя, плавками его нижнее белье можно было назвать с трудом, скорее уж панталонами. Видимо, счел, что прикрыть зад – достаточно для выяснения отношений, потому что шагнул ко мне.
– Раз отныне ты – моя жена, давай определим границы нашей совместной жизни.
– Ты что, наркоман?
И запоздало подумала, где он мог в моем доме наркоту взять? Проснулись мы вместе. Может, с собой принес и принял, пока была на кухне? Присмотрелась – зрачки не расширены, на вид – совершенно адекватный, хоть и ведет себя странно. Не наркотики… Алкоголь должен был уже выветриться. Что с ним не так?
– Кто такой наркоман?
– Так, слушай меня внимательно. – Скрестила руки на груди. – Да, мы вместе провели ночь. Предполагаю, что нам было хорошо и весело. Мы оба – люди взрослые. Сейчас ты оденешься и навсегда покинешь мою квартиру. Я же буду вспоминать о тебе крайне редко, как о приключении. И ты так же. Понятно?
– Ты – моя жена, – повторило синеглазое несчастье.
– С какой стати?
– Мы с тобой разделили ложе!
– Винтер, да если бы все, кто разделили ложе, тут же становились мужем и женой, у нас бы уже конец света наступил!
– В вашей стране не так? – нахмурился мой гость.
Все-таки иностранец.
– Не так!
– Дай руку.
– Еще чего!
– Дай!
Винтер перехватил пальцами мое запястье. Вдруг по коже словно искры льда пробежали, и на руке проступила странная то ли татуировка, то ли рисунок.
– Это что? – прошептала ошарашенно.
– Брачная печать, – тихо ответил Винтер. – А ты говоришь, что не жена мне.
Впервые стало не по себе. Я отступила – а вдруг кинется? Но Винтер и не думал кидаться. Вместо этого махнул рукой в сторону кровати.
– Смени белье и набери мне ванну.
– Стоять! – Перехватила его. – Во-первых, квартира моя. Во-вторых, ты здесь никто. Собрал свои шмотки и вышел.
Винтер посмотрел на меня с укоризной. Затем медленно начал одеваться и, кажется, не с первого раза попал руками в рукава рубашки. Шелковой рубашки, между прочим. Уж я-то знала толк в тканях. Я же стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди. Мало мне Сергея и Анфиски! Почему именно на мою голову свалился какой-то псих? И откуда взялась татуировка? А главное, куда делась? Гипноз? Я сама схожу с ума? Может, это меня уже лечить пора?
– Послушай, женщина, – попытался заговорить со мной гость, – думаю, тебе стоит выслушать мою историю и рассудить самой.
– Не желаю! Хочу, чтобы ты ушел. Немедленно.
Винтер вздохнул, натянул штаны. На пуговичках. Что, с молнией купить не судьба? Где только нашел такие? Затем отыскал взглядом куртку – она лежала на кресле. Накинул ее.
– Обувь где?