— Аленка! — Подлетел ко мне Ярик. — А ты как нас опередила? Мы думали, ты еще реснички красишь.
— Спокойно, Яр, — отозвался Мирик. — Почти замужним девушкам ресницы красить ни к чему, она уже и так себе жениха захомутала. Кстати, где этот несчастный?
— Нет, — развела я руками. — Сдулся, как мыльный пузырь.
— О-па! — Ярик даже языком прицокнул. — Киданул тебя, что ли?
— Я его «киданула», — повторила за братцем. — Кстати, знакомьтесь, мой друг из Бельгии Винтер.
Винтер смотрел на кузенов такими огромными глазами, что я поняла — у него таких родственников нет. Пусть спасибо скажет.
— Привет! — Ярик хлопнул его по плечу. — Ну и имечко, честное слово. Что, в Бельгии с фантазией туго? Или, наоборот, слишком хорошо?
— Не обращай на них внимания, Винтер, они всегда такие, — махнула рукой.
За двойняшками, ожидаемо, появились их родители. Тетя Маша расцеловала меня, затем родителей. Дядя Паша ограничился дежурными поздравлениями и комплиментами. Только успела отдышаться после любимых кузенов, как приехал папин друг и коллега с семьей — супругой и двумя дочерьми. Дядя Валера давно стал для нас членом семьи, и новый год мы всегда встречали вместе. И, наконец, моя двоюродная тетя Жаннетта с очередным кавалером, неким Жоржиком, и сыном Мишкой. Миша был меня старше на пять лет — ему недавно исполнилось тридцать, поэтому держался особняком и все время что-то печатал на телефоне. Вот и все в сборе.
Я украдкой следила за Винтером. И понимала, что передо мной — вообще другой человек. Очень скромный, вежливый, а главное — находит с любым из гостей нейтральную тему для разговора. Вон, двойняшки уже окружили ему и рассказывают о какой-то девчонке, с которой познакомились накануне. И Винтер на их фоне не казался чужим. Можно расслабиться?
— Слушай, Аленка, — подозвала меня мама. — Мы же думали, ты приедешь все-таки с Сережей, поэтому отдельной комнаты для Винтера нет, ты же знаешь.
Еще бы! Учитывая количество гостей.
— Не беспокойся, мам, поспит у меня, — отмахнулась я. Велика ли беда? Учитывая, что Винтер по-прежнему не желал отказываться от нашего брака. Ох, уж этот Винтер… Зато мне наконец-то стало весело. Я любила свою семью, какими бы шумными и иногда странными они ни были. Дом наполняли голоса и смех. Самое замечательное, что может быть.
— А у тебя девушка есть? — уловила краем уха вопрос Ярика, адресованный Вину.
— Я же…
— Вин, если они тебе надоели, шли их к черту, — посоветовала парню.
— Куда слать? — обернулся тот.
— Лесом и полем. А лучше — дальше.
— Жестокая ты, Аленка, — покачал головой Мирик. — И вообще, подслушивать нехорошо.
А если не подслушивать, Винтер может выложить правду — что женат, и, между прочим, на мне. Лишние вопросы нам ни к чему. Поэтому я утащила Винтера из компании кузенов.
— Пойдем, прогуляемся немного.
Вин был не против. Мы вышли во двор — уже стемнело, и горела иллюминация, которую принц рассматривал с тем же восторгом, что и огоньки на елке.
— Меньше слушай Ярика и Мирика, — говорила я. — Эти два балбеса и святого столкнут с пути истинного.
Винтер молчал. Только шел рядом, придерживая под локоть, и любовался то на дом, то на снег, искрящийся от отражения огоньков. Мороз становился сильнее, начинался снегопад. Настоящий новый год — такая редкость!
— У тебя хорошая семья, — внезапно заговорил Вин. — Они тебя любят.
— Я их тоже, когда они не пытаются довести меня до белого каления.
Впрочем, я уже поняла, что для принца тема семьи является достаточно скользкой и почти что запретной, и портить ему настроение не хотелось.
— Знаешь, Алена, я очень тебе благодарен, — все-таки продолжил он. — Когда меня выбросило в ваш мир, я думал, что погибну здесь. И если бы не ты, так бы и произошло.
— Не преувеличивай, — пожала его пальцы. — Ты бы справился.
— Нет.
— Знаешь, как говорят в нашем мире? «Если бы, да кабы, да во рту росли грибы».
Винтер рассмеялся. А у него красивый смех. И к нему самому я начинала потихоньку привыкать. Конечно, признавать какие-либо брачные печати не собиралась до сих пор, но другом его уже считала. Странное ощущение, учитывая, что мы из разных миров.
— Аленка! Винтер! — Распахнулись двери дома, и из них высунулась лохматая голова Ярика. — Идите скорее, будем в фанты играть!
О, нет!
— Что такое фанты? — оживился Винтер.
— Игра нашего мира. Каждый человек отдает какую-то свою вещь, а потом другие загадывают, что делать обладателю этой вещи. Например, песенку спеть или танец станцевать.