- Это Сильверджек, - с благоговейным трепетом прошептал Сквинт. Сильверджек - контрабандист!
Вольф обернулся с видом человека, который уже достаточно увидел.
- Помнишь, что я говорил, Дроув? Он взял Ленту за руку, и они направились обратно к тропинке.
Мы с Кареглазкой молча шли сзади, а Сквинт носился вокруг нас четверых, не в силах скрыть своей радости.
- Сильверджек - контрабандист, - распевал он снова и снова, пока Лента грубо не велела ему заткнуться.
Я смотрел на Ленту и Вольфа, которые шли впереди, рука об руку, склонив головы друг к другу и тихо переговариваясь. Лента была одета в короткое платье, которое демонстрировало ее, без всякого сомнения, хорошенькие ноги, и я обнаружил, что смотрю на обратную сторону ее коленок.
- Лента очень красивая, правда? - спросила Кареглазка.
Я все испортил. У меня была прекрасная возможность превознести до небес внешность Кареглазки за счет Ленты, но у меня не хватило духу.
- Нормальная девчонка, - пробормотал я.
- Тебе нравятся высокие девочки? Я бы хотела быть такой высокой, как Лента.
Я повернулся, чтобы взглянуть на нее. Она улыбалась мне своими чудесными глазами, и на щеках ее появились знакомые ямочки. Я поколебался. Думаю, я уже собирался сказать, что мне нравятся девочки, которые выглядят, как Кареглазка, но Вольф в ту минуту умолк и мог нас услышать.
- Они строят там внизу пристань, - сказал он. - Смотрите.
Мы обогнули оконечность мыса. Тропинка извивалась вдоль самого края скалы. Далеко внизу работали люди - рыли землю, погоняли локсов, тащивших груженные булыжниками телеги, долбили кирками поверхность скалы.
- Там глубоко, - заметила Лента. - Вероятно, потребовалось громадное количество камней, чтобы построить эту дорогу. Зачем все это нужно?
Вольф молчал. Он не знал.
- Когда наступит грум, они не смогут проводить большие рыболовные суда в устье, к новому заводу, - объяснил я. - Когда построят пристань, то смогут где-то разгружаться; затем можно будет доставлять рыбу на завод с помощью запряженных локсами телег. Можно будет даже построить рельсовый путь. Там, в море, - показал я, - канал Паллахакси, который выходит прямо в океан. Там никогда не бывает мелко, даже во время грума, так что суда всегда могут подходить с той стороны, прямо к этой пристани.
- Я все знаю про канал, - сказал Вольф.
- Смотрите, - воскликнула Кареглазка.
Светлая голубизна моря была нарушена в нескольких местах коричневыми, в белой пене, пятнами выступающих камней, которых не было еще вчера. Уровень моря быстро понижался - вскоре грум будет здесь.
* * *
Мы начали спускаться по откосу с Пальца, и деревья вокруг стали реже; под нами простирался сельский пейзаж. Вольф и Лента с серьезным видом начали обсуждать цели экспедиции, словно это имело какое-то значение.
- Мы собираемся произвести разведку местности вокруг консервного завода, или вы намерены целый день ходить вокруг да около? - сурово спросил нас Вольф.
- Разведку! - с энтузиазмом заорал Сквинт, брызгая во все стороны частичками ореха.
- Я с вами, - сказала Кареглазка.
- Ладно. - Вольф встал на пень, окидывая взглядом местность. - Завод в той стороне; я вижу трубы. Между нами и заводом - река. А прежде чем мы доберемся до реки, нам, похоже, придется преодолеть нечто вроде болота.
Мы покинули дорогу, направившись прямо через луг к реке. Деревьев здесь было немного; растительность была представлена в основном низким кустарником безвредной разновидности и высоким тростником. Вскоре земля под ногами стала мокрой, и нам пришлось перепрыгивать с кочки на кочку, размахивая руками, чтобы удержать равновесие, а в траве блестела вода.
- Постойте, - сказал Вольф, когда мы выбрались на более сухой участок. - Мы сбиваемся с курса. Нам нужно туда. - Он показал налево.
- Мы промочим ноги, - возразил я. - А здесь земля сухая. Вольф посмотрел на меня, изображая удивление.
- Ты что, боишься промочить ноги, Алика-Дроув?
- Да, я боюсь промочить ноги, - твердо сказал я. - Тебя это волнует?
- Что ж, в таком случае ты можешь пойти здесь, а мы пойдем там.
- Я с тобой, Дроув, - улыбнулась Кареглазка. Сквинт беспокойно переводил взгляд с одной пары на другую.
- А мне что делать?
- У тебя есть выбор, Сквинт, - ответил Вольф.
- Что ж, спасибо. - Он угрюмо нахмурился, чувствуя, что Вольф не хочет видеть его рядом с собой, но все же склонялся к тому, чтобы остаться с сестрой. - Чтоб вас всех заморозило, - внезапно сказал он, направляясь в другую сторону. - Я пойду один.
Мы с Кареглазкой двинулись вперед по сухой земле, и голоса остальных постепенно утихли вдали; вскоре тростники скрыли их из виду. На нашем пути лежал небольшой ручеек, и я перепрыгнул его, потом протянул руку Кареглазке. Она оперлась о нее и тоже прыгнула. Рука об руку мы шли среди густой травы и кустов, направляясь примерно на восток. Я думал, что делать дальше. Разговор как-то сам собой прекратился, как бывало, когда мы с ней оставались одни.
- Я... Я рада, что мы здесь, - вымолвила она.
- Хорошо, правда? Я имею в виду, что мы вместе.
- Мне тоже нравится, - сумел сказать я.
- Я боялась, что остальные все время будут вертеться рядом, а ты?
- К счастью, они не боятся промочить ноги, - ляпнул я.
- Дроув... - сказала она, внезапно сглотнув, и я наконец понял, что она волнуется так же, как и я. - Я... люблю тебя, Дроув. В самом деле люблю тебя!
Я уставился на нее, думая, как она сумела сказать это, и надеясь, что она знает: я испытываю то же самое чувство. Я несколько раз открыл и закрыл рот, потом сжал ее руку, и мы пошли дальше.
Мы подошли к большому неглубокому озеру, которое извивалось среди тростников и кустарников, и немного постояли, глядя на воду и ничего не говоря. Однако на этот раз молчание было непринужденным, поскольку нам обоим нужно было много о чем подумать.
Потом внезапно все переменилось.
Думаю, Кареглазка увидела это первой. Она сильнее сжала мою руку и слегка приоткрыла рот - и в этот самый момент я увидел, что поверхность озера дрожит.
Оно появилось из-за поворота, где рукав озера исчезал из виду; оно появилось, словно ледяной луч вдоль поверхности, простирая сверкающий кристаллический отросток, потом другой, стремительно заполняя все пространство блестящими алмазными гранями, вытягиваясь вперед, в то время как озеро стонало и скрипело и внезапно стало тихим, неподвижным, кристально-твердым.