— Замолчи. Я не хочу обсуждать мои слова. Сказал и сказал. Давай, продолжим наш разговор потом, когда мы успокоимся и привыкнем к марсианской жизни.
— Хорошо.
Следующие два часа они молча откручивали шурупы со сбитой резьбой, перетаскивали какие-то тяжелые ящики, пересчитывали запасные детали, сверяли со списками наличие приборов, назначение которых было до поры до времени им неизвестно. Когда-нибудь они обязательно понадобятся, и Вику придется разобраться в инструкции, чтобы ими воспользоваться при необходимости. Но все равно, было приятно сознавать, что о них позаботились на Земле, рассчитав потребности на долгие годы вперед.
Они и не заметили, как к ним присоединилась Марта. Она была уже без скафандра.
— Эту коробку надо вот сюда оттащить.
— Спасибо, так действительно лучше, — согласился Логов.
— Соскучились?
— Мы, вообще-то, здесь работаем.
— Это понятно, но признайтесь, что рады были вволю поболтать? Давно у вас такой возможности не было.
— Мы молчали, — сказал Вик.
— Так я вам и поверила!
— В чем, собственно, дело?
— Мне просто любопытно.
Разговор не понравился Логову. Он не видел причин скрывать что-то от Марты и рассказал ей про странную эпидемию безумия, охватившую некоторые базы.
— Вам-то что до их безумия? — удивилась Марта.
— А вдруг и мы! — сказал Логов. — Сумасшедшие не знают, что они сошли с ума. Они думают, что у них все в полном порядке. Им трудно признаться в том, что они существуют в выдуманном мире, который породил сбой их мозга. Для них он логичен, они не догадываются, что подчиняются свихнутой логике. И узнать об этом можно, лишь отказавшись от аксиом свихнутого мира. Понятно, что для проверки адекватности восприятия сделать это необходимо, непонятно только как.
— Человек со здоровой психикой не способен на такой поступок, — сказала Марта. — По крайней мере, надеюсь, что это так.
— Почему?
— Решительный отказ от аксиом реального мира, сам по себе, есть признак ненормальности.
— А если привычные аксиомы лживы?
— Ну, дорогой, окружающий мир надо изучать. Наукой нужно заниматься, а не словоблудием и пустобрехством. Только так можно установить верные аксиомы. Эта задача людям по силам, уверяю тебя.
— Существуют ли верные аксиомы? — спросил Логов, он посчитал, что философский спор разрядит обстановку.
— Конечно, — уверенно сказала Марта.
— Иначе бы мы не прилетели на Марс! — вставил свою реплику Вик. — Законы физики одинаковы во всех точках Вселенной. Только поэтому мы здесь.
— И все-таки, а если они неверны?
— Аксиомы, определяющие мир, не имеют никакого отношения к человеческим ощущениям. Понятно, что они существуют независимо от нашего сознания. Они не могут быть ошибочными, иначе бы мир не существовал. Ошибочными могут быть наши представления, — сказала Марта решительно.
— И все-таки, как узнать, что наша психика здорова? — Логов окончательно запутался.
— Спроси у меня, — сказала Марта.
— Ну, спрашиваю.
— Вашей психике ничего не угрожает.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Марта вспомнила, что у нее остались недоделанными срочные дела в пещере, и покинула их. Логов был готов согласиться с ее утверждениями, но небольшое сомнение у него все-таки осталось.
— Послушай, Вик. А твоя вездесущая литература может определить, нормален человек или нет?
— Конечно. Любое противоречие в тексте немедленно становится видно, как бриллиант среди кофейных зерен. Ты знаешь, в чем основное отличие писателей от ученых? Писатели используют для описания мира не формулы и законы, а притчи. Как бы проще сказать, писателю легче всего описать ситуацию, придумав подходящий сюжет.
— Какой сюжет описывает наше пребывание на Марсе, по твоему мнению?
— Я уже говорил, что расскажу, когда буду готов. Пока мне самому кажется, что он слишком фантастичен, чтобы в него можно было поверить без веских доказательств. Мне не хватает какого-нибудь яркого реального факта, способного подтвердить сюжет, который крутится у меня в голове.