И с этого дня я начал ждать картинок. Теперь оглядывался и всматривался в пространство, в надежде услышать знакомый треск.
Но картинка пришла лишь через несколько дней. И надо признать, что сначала по привычке сжался от страха, хотя и ждал этого.
Там снова было лето. Я лихорадочно всматривался в людей, выискивая старика. Но тщетно, сегодня я не смог его найти. И расстроился. А с другой стороны, нужно использовать этот шанс и попробовать узнать что-то большее. Сглотнув, медленно протянул руку. И на выдохе засунул пальцы в картинку. Замер, чтобы почувствовать свои ощущения. Ничего страшного не происходило. Я чувствовал руку, как и раньше. Потом пошевелил пальцами. И снова ничего не произошло. Тогда я решился просунуть руку до локтя.
Сосредоточившись на восприятие, почувствовал, что рука чувствует тепло солнечных лучей, теплый летний ветерок. Странные ощущения. Одна рука придерживала капюшон, чтобы укрыть лицо от осеннего ветра, а другая «отдыхала» в лете. Сюр какой-то. А что если попробовать дальше протиснуться туда? Хотя бы наполовину? Интересно же. И это любопытство заставило меня протиснуться туда плечом и головой.
Прикольно-то как! Тёпленько. Я прищурил глаза от света ярких солнечных лучей. Просто нереальные ощущения какие-то. Покоя и радости. Захотелось пролезть сюда полностью.
Поймал взглядом молодую мамочку с девочкой. Девочка, лет четырёх-пяти, одетая в короткое платьице, на ножках белые носочки с бабочками сбоку, светлые сандалики. Прямые волосы пшеничного цвета развевались на ветру, когда девочка убегала от мамы, чтобы спрятаться за деревом. Её мама делала вид, что ищет, а потом с улыбкой находила девочку, которая громко смеялась.
От этой милой, умиротворяющей сцены я улыбнулся.
Внезапно в голове возник звон, который потихоньку усиливался. Вот и всё, закончился мой визит в другой мир.
Я еще раз окинул пространство взглядом, пытаясь всё же найти старика. Когда звон в голове усилился, с сожалением вернулся в мой мир. Картинка начала сужаться, я уже знал, что картинка скоро закроется.
Кинул взгляд на женщину. В этот момент она, смеясь, обернулась. Я замер. Что-то неуловимо знакомое было в её лице. Но тут картинка закрылась. И, пожалуй, впервые за это время я расстроился, что моя галлюцинация исчезла.
Но ведь ничего страшного да? Я же снова это увижу?
Теперь я начал ждать своих галлюцинаций. Или видений? Короче говоря, те картинки, которые вижу лишь я.
Ходил ли на работу, стоял ли в очереди в магазине или просто шёл по улице- с надеждой оглядывался, всматриваясь в воздух. Но почему-то картинок больше не было. Возможно, что, как и тогда, в подростковом возрасте, они внезапно исчезли. С одной стороны это просто замечательно, ведь теперь мне не нужно будет беспокоиться о своём вымышленном диагнозе. Но с другой стороны- я искал их, иногда принимая вымышленное за действительное. Это когда я пытался усилием воли, крепко зажмурив глаза, в голове пытался услышать знакомый треск и рваный край новой картинки. Но безуспешно. Лишь однажды услышал:
— Молодой человек, что это вы пытаетесь здесь набезобразничать в общественном месте?
Открыв глаза, наткнулся на пристальный взгляд старухи, которая с поджатыми губами и с подозрительным прищуром смотрела на меня.
Я очнулся, оказывается в тщетных попытках представить вход в картинку, я немного согнул ноги в коленях и надул щёки.
— Простите- смутился я.
И ведь действительно, глядя на меня, можно представить себе только худшее.
Поэтому я прекратил вызывать воображение в общественных местах. Или почти перестал. Потому как еще несколько раз, оглядываясь, всё еще пытался это сделать. Но безуспешно.
Жаль. Для меня, не смотря ни на что, это было кратковременное приключение, то чего не было больше ни у кого. А это делало в моих глазах другим, отличным от окружающих. А это будоражило.
Предложение занять новую должность в новом городе потеряло свою актуальность, так как предложили другой кандидатуре, который был более поворотлив и сговорчив. Если честно, то я не очень- то и огорчился. Совсем немного. Ведь понял, что мне не хотелось делать выбор. Не люблю этого делать. Гораздо приятнее и надёжнее когда события разворачиваются сами собой. Ведь в случае неудачи разводишь руками и говоришь, что тут уж ничего поделать нельзя. Дескать, вся вина на судьбе.
Но меня всё это время тревожило, что я не решился ни позвонить, ни написать Алёне. И каждый день отдалял меня от неё. И каждый раз говорил себе- завтра решусь, следующий день наставал, а я снова говорил себе- завтра. Чувствовал, что веду себя как последний подлец. А потом: