– А ты чумовая баба! Я таких люблю.
– Ага, и спереди, и сзади... – злобно хихикнула марамойка.
– За базаром следи, сосулька! – сверкнула взглядом Марина.
– Гы, сосулька... – гоготнул Котяра. – Мастевая сосулька. А ты, наверное, лучше на флейте играешь?
– Да куда уж мне до тебя!! – рассвирепела Марина.
– Чо ты сказала? – вспенился мазурик.
И попытался вцепиться Марине в горло. Но та вовремя отскочила назад и вытащила из кармана вездесущую «лисичку». Но щелчок выбрасываемого лезвия не привел Котяру в чувство. Только еще больше взбесил.
– Попишу, шалава!
Он тоже вытащил свой «кнопарь», выщелкнул лезвие. И этим подписал себе приговор.
Взял нож – бей, не бьешь – умри. Котяра промедлил с ударом, зато Марина оказалась на высоте. Стремительный рывок вперед, неуловимо быстрый взмах руки. Мазурика спасла реакция. Он успел податься назад. Марина могла одним ударом вспороть ему глотку, но жало ножа лишь вспороло кожу под кадыком.
– А-а-а! – завизжала шалава.
– Твою мать! – взревел Котяра.
Одной рукой он схватился за горло, а второй, с ножом, попытался достать Марину. Но та полоснула его по запястью, и «перо» вывалилось из рук.
В панике мазурик прижался к стене. Марине ничего не стоило добить его. Но она лишь прижала лезвие ножа к его шее.
– Ты на кого лапу поднял, быдло? – злобно прошипела она.
В комнату ворвался Капрон. Но Марина не обращала на него внимания.
– Ты кого запарафинить хотел, чмос? – Она еще сильней вжала нож в податливую плоть.
– Братан, убери эту чокнутую! – в ужасе заскулил Котяра.
– Она не чокнутая, – мотнул головой Капрон. – Она – Мурка. Ты чо, наехал на нее?
– Я же не знал! – завопил мазурик.
– Как не знал? Я ж тебе говорил, что не одни мы здесь. Мурка с нами. С ней шутить нельзя.
– Да я уже понял!
– Ну, если понял, тогда живи.
Марина вытерла окровавленное лезвие о его одежду, вернула его на место, спрятала нож.
– Мурка, ты это, извини, обознался, – жалко пробормотал Котяра.
Но Марина на него не смотрела. Она буравила взглядом перепуганную лахудру.
– Запомни, тварь конченая, я сзади не даю. И спереди тоже... Ты – дешевка по жизни. А я себе цену знаю!
«...И даже злые урки и те боялись Мурки. Воровскую жизнь она вела...»
Глава 8
Зима. Февраль. Мороз. А Марина в одном легком пальтишке. Холодно ей, но жить можно. Сейчас главное руки в тепле держать. Чтобы пальчики не окоченели.
Впрочем, долго на морозе торчать не приходится. Внимание! Клиент в поле зрения. Идет к своей машине...
– Дяденька, вы не подскажете, который час? – жалобно смотрит на него Марина.
Перчатки уже сняты, пальчики наготове.
– Двадцать три минуты седьмого, – внимательно смотрит на нее мужик.
Марина едва не расплакалась от обиды.
– Что-то случилось? – участливо спрашивает он.
– Случилось. Димка не пришел... Должен был прийти, не пришел...
– Иди домой. Замерзнешь ведь.
– Да-да, пойду.
– Может, подвезти?
– Ну что вы, я к незнакомым дяденькам в машину не сажусь...
Марине скоро девятнадцать. Но она может сыграть как двадцатипятилетнюю девушку, так и пятнадцатилетнюю соплячку.
На сцену из темноты выходит Анисим.
– Эй, мужик, ты чего к моей девчонке пристаешь?
Он с ходу толкает клиента в грудь.
– Дима, ну зачем ты так? – Марина встает между ним и терпилой. – Я просто время спросила...
– Да, тогда ладно. Иди мужик!
Лох со всех ног чешет к своей машине. А ключики от его квартиры остаются у Марины в пальчиках. Первый акт разводного спектакля закончен.
Начинается второй. Терпила подходит к своей машине, а там засада – колесо спущено. Мат-перемат, но делать нечего, надо открывать багажник и доставать запаску.
Пока мужик доставал колесо, Анисим снял слепок с его ключей. Дальше проще. Мужик орудует домкратом, а он тихонько подходит к его машине и бросает ключи в открытый багажник. Хватится терпила пропажи, найдет ее в багажнике – решит, что сам обронил. Еще порадуется, что связку в снег под машину не уронил...
Можно было бы вскрыть хату и без ключей. Но замки на дверях больно сложные, пока отмычки подберешь – можно спалиться. А с ключами – раз-два и готово. К тому же Марине жуть как интересно лоха обуть. Кровь закипает от удовольствия.
К завтраму ключики будут готовы. С утра квартира опустеет – муж и жена на работу, дети в школу. Тогда за дело возьмутся Капрон и Анисим. Кнут и Баур встанут на шухер. А Марина будет ждать результата. Свой номер она уже отработала.
Нетрудно вытащить ключики, не так уж сложно выставить хату. Сложней всего найти стоящего клиента, у которого бабло и цацки водятся. Но Марине везет. За последние два месяца они уработали шестерых. Вычислили, развели на ключи. И всех поимели на приличные бабки. И впредь они будут работать по тому же сценарию – по точной наводке, шустро, богато. И без мокрого. Марину заводили рисковые азартные дела. Но убийства ее не прельщали. Убить она могла только, если нужно было отстоять свою честь. А так – извиняйте. Если кому нравится мокруха – на хрен из ее бригады...
Как она и предполагала, очередное дело прошло чисто и гладко. Капрон и Анисим без хлопот проникли в опустевшую с утра квартиру, навели шмон – нашли схрон с бабками. Двенадцать тысяч рубликов как с куста. Золотишко и камушки тоже имелись – не густо, но и не пусто.
Добычу делили на «малине» – так братва называла квартиру в Москве на Варшавке, где жили всем скопом. Трехкомнатные апартаменты на первом этаже высотного дома встали в копеечку. Но Марина не привыкла скупиться. Тем более что деньги всегда были.
– Не хило наварились! – ликовал Капрон.
– Обмыть это дело нужно! – осклабился Кнут.
Как будто кто-то собирался нарушать традицию. Хотя нет, традицию собиралась нарушить Марина. Не хотела она идти в кабак с братвой. С кавалером – пожалуйста. А так – ломает. Слишком много пацанов на нее одну. Люди смотрят – думают, что она «двустволка» пропащая. А когда пацаны с девками, так на их фоне она как маруха дешевая смотрится.
– Обмывайте, – кивнула она. – Только без меня. Я в Лукарск, у тетки давно не была.
Тетка всегда была рада видеть ее. Да и дядя Слава тоже встречал ее с распахнутыми объятиями. Впрочем, он был рад любому поводу, чтобы на законных правах распить пузырек беленькой.
Марина приняла душ, сама высушила и уложила волосы. Слегка подкрасила губы, чуть подвела глаза. Надо, чтобы тетка видела в ней скромную девицу. Пусть она и держит ее за оторву, но раздувать это мнение не стоит. И шубку она попроще надела – из синтетического меха. Спокойная косметика, ничего вызывающего в прикиде. Скромная девушка из скромной семьи. Кто угадает в ней хищную и отчаянную Мурку?
По пути к автобусной остановке заглянула в универсам. Взяла бутылку коньяка, кое-что к столу, отстояла длинную очередь у кассы. Припасы на руках, можно ехать.
На остановке поймала такси, села в машину, сказала, куда ехать.
– Далековато. Денег-то хватит? – лукаво посмотрел на нее таксист.
Уж не думает ли, что она натурой будет расплачиваться?
Марина открыла сумочку, достала четвертную купюру, сунула ему в лапу.
– Неплохо живешь.
– Стипендию получила...
– И все на такси?! Лихо!
Марина промолчала. Разговор с таксистом не входил в ее планы. Но таксист не унимался.
– В каком институте учишься?
– В медицинском.
– На кого?
– На гинеколога.
– Хорошее дело.
– Ага, руки всегда в тепле будут...
Водитель покосился на нее и замолчал. Понял, что разговора не выйдет.
Машина подъезжала к Лукарску, когда водитель увидел на остановке голосующего парня. Марина думала, что проедет мимо, но нет, остановил.
– Я же вам заплатила, – возмутилась она.