Марина забросила колоду карт на верхнюю полку шкафа, закрыла дверцы. И легла на кровать поверх покрывала...
Она не обладала даром ясновидения. И карты в «Союзпечати» купила только для того, чтобы пальчики потренировать. А тут этот озабоченный придурок. Пришлось поучить его уму-разуму.
Отец у нее был известным вором. На все руки мастер. И как шулер большой специалист. На матери он женат никогда не был. Но каждый раз после отсидки возвращался к ней. А она его всегда ждала, всегда с радостью принимала. Потому что любила. На этой любви и спилась.
Последний раз батя завис на свободе на целых три года. Два-три месяца на гастролях, один – дома. По такому раскладу и жил. Марину он любил. Но это не мешало чистить ее карманы. И лопатники у нее вытаскивал, и кожняки, и часы золотые. Это он на ней так упражнялся, чтобы чувственность пальчиков не потерять... И ее заодно своему ремеслу обучал. Не для того, чтобы она на жизнь зарабатывала. Когда учишь, тогда и сам учишься – так он говаривал... А Марина оказалась на редкость способной ученицей. Криминальный талант вдруг обнаружился. И карманы чистить влет научилась, и шулерские приемы чуть ли не в совершенстве познала. Еще кое-что по гипнозу освоила.
Никак не думал Кнут, что у нее кляузная колода в рукаве. Никто не заметил, как ловко она вывела на руку три «девятки»... Видно, что пацаны достаточно опытные, при делах. Видно, что из одной «семьи». А Марина никогда и ни с кем дел не имела. Но на поверку оказалось, что Кнут, Капрон и Анисим – шпана по сравнению с ней.
Надо признать, парни они неплохие. Правильные, можно сказать, пацаны. Все у них по понятиям. Вляпался их кореш в дерьмо, так они за уши вытягивать его оттуда не собирались. И на Марину не наезжали, а ведь могли расстелить ее на мягкой травке и захороводить на троих. Но ведь отпустили. Теперь вот ждут, что скажет она завтра. Помилует Кнута или нет. Конечно же, помилует. В этом городе она никого не знает. А ей нужно общество. Пусть это будет воровская семья, она этому будет только рада. Авантюрного склада у нее душа, и ничего с этим не поделаешь.
Глава 2
В проеме между гаражами мелькнул женский силуэт. Маринка! Но нет, на свет выходит Снегурка...
– Привет, пацаны! А я вас искала!
Лягушачий рот растянут до ушей, в глазах блядские огоньки.
– А-а, Венера пожаловала! – ухмыльнулся Анисим. – Почем нынче триппер?
– По рубль пятьдесят! – ничуть не смутилась Снегурка.
Капрон заметил, как скривился Кнут. Именно столько стоила колода карт, на которой он вчера так жестоко лоханулся.
– И минус четыре копейки, – прикалывался Анисим.
– За гондон? – догадалась Снегурка.
– А они у тебя есть?
– Лечащий врач рекомендовал...
– Смотри, башку оторву, если на конце поймаю!
– А я тебе еще и не дам, Лешечка! – пригрозила Снегурка.
– Кто тебе поверит, – презрительно фыркнул Анисим.
Капрон тоже не верил. Знал, что с этой шалавой можно делать все, что угодно. Не откажет. А иной раз и сама проходу не дает – почеши да почеши... Потом, правда, у самого от мандовошек чешется. Или закапает... Вот Маринка – это да. Крутая. Но видно, что чистая. Ее добиваться нужно. И бегать за ней не западло. Вот сказала вчера, что сегодня пацаны должны собраться на этом месте. И собрались. Потому что сейчас от нее зависит судьба Кнута. Она будет судить, и никто не возражает. Даже смешно представить такую ситуацию, что от Снегурки могло бы что-то зависеть. Разве что только конец может зависнуть в ее распахнутых воротах.
– Не веришь? – хихикнула шалава. – Ну и правильно делаешь, что не веришь... Лешенька, я так по тебе соскучилась! Пойдем прогуляемся! Я все для тебя сделаю!
– Сделаешь, – кивнул Анисим. – Не сейчас. Человека мы одного ждем, не видишь, что ли.
– А-а, я так и поняла, что у вас здесь стрелка.
– Тогда какого хрена приперлась? – рыкнул на нее Кнут.
– А-а, тогда я попозже приду, – прижухла Тонька.
– Ты сначала свали, а затем уже приходи.
– Ухожу, ухожу.
Но уйти Снегурка не успела. Появилась Маринка. Все в том же тесном дешевеньком платье. Но смотрится она в нем как английская королева. Круто! И сама она крутая! Капрон не мог отвести от нее восхищенных глаз.
А Кнут смотрел на нее как на злую богиню. Он полностью был в ее руках. И ясно осознавал это.
Снегурка окинула ее презрительным и в то же время завистливым взглядом.
– О, а кто это такая?
– Вали отсюда! – прикрикнул на нее Кнут.
– Ну зачем так грубо? – недовольно посмотрела на него Маринка.
– Это я не тебе!
– Все равно грубо. Это что, твоя подружка?
– Я же не Дед Мороз, чтобы со Снегурками дружить, – буркнул Кнут.
– А она что, Снегурка?
– Ага, Снегурка. Только растаять никак не может.
– Зачем ей таять? Тем более что Дед Мороз рядом.
– Это кто Дед Мороз?
– Ты! Станешь Дедом Морозом – про вчерашнее можешь забыть.
– Это чо, прикол такой?
– Кнут, ты чего, в натуре! – не выдержал Анисим. – С тебя долг списывают. Так что давай доставай свой посох и вали дружить Снегурку.
– Так это в пять секунд!
Кнут схватил Тоньку за руку и потащил в кусты.
– Я же сказала просто дружить! – изумленно и чуточку наивно посмотрела ему вслед Маринка. – Без всяких посохов.
– Извини, подруга, он по-другому дружить не может. Вот вставит свой посох, тогда такая дружба начнется.
– А Снегурка хочет с ним так дружить?
– Не просто хочет, она без посоха жить не может.
– Она что, шалавая?
– Да это у нее на лбу написано!
– А у меня что на лбу написано? – Маринка пронзительно посмотрела на Анисима.
«Ты не такая!» – вместо него хотел сказать Капрон. Но прозвучало другое:
– Ты цену себе не набивай, не надо!
В конце концов он не какой-то там занюханный юнец. Он воровской пацан. Да, Маринка клевая баба. Но она баба. БАБА! И должна знать свое место. А то расфуфырилась, в натуре. Хочет, чтобы братва у нее в ногах валялась.
– Кто набивает цену? – Она изумленно повела бровью.
Пристально посмотрела на Капрона. На губах ласковая улыбка, а взгляд – жесткое рентгеновское излучение.
– Я цену себе не набиваю. Она и так высокая. Чао!
Маринка повернулась к нему спиной и была такова. Даже ручкой на прощание не помахала.
– Ушла. – Анисим озадаченно почесал затылок.
– Не хрен ей здесь делать, – скривился Капрон. – Кто она такая, чтобы понты здесь кидать? Кнута из-за нее чуть не опустили.
– Так сами же повелись. Есть в ней что-то.
– Да сам знаю, что есть.
– Так зачем наехал?
– А не надо передо мной варганку крутить. Меня, брат, на понт не возьмешь.
Кнут не заставил себя долго ждать.
– А где Маринка? – с ходу спросил он.
Снегурки с ним не было. В кустах осталась.
– Капрон бочку на нее катнул, – ответил Анисим.
– Чего?
– Понтов слишком много, – отозвался Капрон.
– В натуре, темная какая-то баба! – оживился Кнут. – Мозги заморочила. Может, она ведьма, а?
– Может, и ведьма, – не стал спорить Анисим.
– Так это... эту, как ее... инквизицию... На костре сжечь, короче! А лучше на хор поставить, чего добру пропадать?
Капрон недобро посмотрел на Кнута.
– Хоть пальцем ее тронешь, я тебя сам на хор поставлю! Ты меня понял?
Кнут вмиг утух. Не мог он тянуть против Капрона. Не хватало мощи. А после того, как он выставил на кон свое очко и проиграл, авторитет его и вовсе упал.
Москва завораживала и охмуряла. Кремль, купола церквей, ГУМ, ЦУМ. Толпы народа. Мужчины, женщины, дети... И хамы...
– Ну чего на проходе встала, дура? – рявкнул на Марину толстобрюхий красноморд и грубо оттолкнул ее плечом.
Вроде бы солидный мужчина. В костюме, при галстуке. А ведет себя как пьяный Вася со скотобойни. Ну да, на ней же платьице старенькое, обувка дешевенькая, волосы простой резинкой сзади перехвачены. Но так разве ж это повод, чтобы толкать ее?