– Совести у него не было, – тихо произнёс Уэст.
– Я был ещё маленьким мальчиком, – сказал Итан, – когда однажды мама взяла меня на прогулку в красивой карете. Она сказала, что мы собираемся навестить её друга, который хочет со мной познакомиться. Мы вошли в дом, который я себе и представить не мог, прекрасный и тихий, с отполированными полами и золотыми колоннами по бокам дверных проёмов. Граф спустился вниз в бархатном халате, похожем на этот. – Итан коротко кивнул в сторону картины.
– После того, как он задал мне несколько вопросов, ходил ли я в школу, какая моя любимая библейская история, он похлопал меня по голове и сказал, что я умный мальчик, несмотря на мой акцент ирландского простолюдина. Он вытащил из кармана халата мешочек со сладостями и дал мне. Это были ячменные леденцы. Мама велела мне посидеть в гостиной, а сама пошла наверх поговорить с графом. Не знаю, сколько я там прождал, поедая сладости. Когда мама спустилась, она выглядела так же, как когда мы приехали, ни единого волоска не выбилось из причёски. Но при этом казалась какой-то пристыженной. Я был достаточно взрослым, и понял - они занимались нехорошими вещами, он что-то с ней сделал. Я оставил мешочек с конфетами под стулом, но привкус ячменного сахара преследовал меня несколько недель.
– По дороге домой мама сказала мне, что этот человек очень важный, благородный джентльмен, и он - мой настоящий отец, а не Ангус Рэнсом. Могу сказать, она испытывала гордость. Считала, что раз теперь я знаю сыном какого великого человека, аристократа, являюсь, это мне как-то поможет. Она не понимала, что теперь я потерял единственного отца, которого когда-либо имел. Зная, чей я сын, мне месяцами не легко было смотреть на Ангуса. До самой его смерти я задумывался, как часто он поднимал глаза и видел ублюдка другого мужчины.
Рэвенел замолчал на некоторое время, сердито осознавая услышанное.
– Мне очень жаль, – проговорил он, наконец.
– Ты здесь не причём.
– Мне всё равно жаль. На протяжении веков Рэвенелы из поколения в поколение рождались жестокими, безответственными ослами. – Уэст засунул руки в карманы и оглядел ряды строгих, надменных лиц из прошлого. – Да, я именно вас имею в виду, – сообщил он толпе портретов. – Грехи ваших отцов пролились на вас, словно яд, вы передали их своим детям, а они своим. Среди вас не было ни одного порядочного человека. – Он повернулся к Итану. – Вскоре после того, как у Девона родился сын, он сказал мне: "Кто-то должен поглотить весь яд, который веками передавался по наследству, и не позволить ему коснуться тех, кто придёт после нас. Я должен положить этому конец. Боже помоги мне, я собираюсь защитить своего ребёнка от своих собственных низменных инстинктов. Я стану препятствовать каждому жестокому, эгоистичному порыву, который мне привили. Это нелёгкая задача. Но будь я проклят, если выращу сына точно таким же, как мой отец, которого я ненавидел".
Итан уставился на него, поражённый мудростью и решимостью произнесённых слов. Он понял, что братья, принадлежащие к дальней ветви семейства Рэвенелов, не были просто парочкой беззаботных лентяев, которым посчастливилось получить неожиданное наследство. Они изо всех сил старались спасти поместье и не только его, они пытались спасти семью. И этим вызывали у него уважение.
– Возможно, твой брат может стать первым графом достойным своего титула, – сказал Итан.
– Начиналось всё не так, – ответил Уэст и рассмеялся. Когда короткая вспышка веселья угасла, он сказал: – Я понимаю, почему ты не хочешь иметь ничего общего с Рэвенелами. Эдмунд был бесчувственным монстром, и вдобавок ко всему, никто не любит признавать, что является продуктом шестисотлетнего скрещивания между родственниками. Но каждый должен иметь кого-то на кого может положиться, а мы - твоя семья. Тебе надо познакомиться с нами поближе. Если станет легче, то я худший из всех, остальные намного лучше.
Итан подошёл к нему и протянул руку.
– Ты меня вполне устраиваешь, – хрипло проговорил он, на что Уэст усмехнулся.
Когда они пожали руки, создалось впечатление, что кузены дали друг другу обещание. Между ними возникло обязательство.
– Итак, – сказал Итан, – где вы держите оружие?
Брови Рэвенела взлетели вверх.
– Рэнсом, если не возражаешь, я предпочитаю сменить тему разговора, используя пару нейтральных фраз.
– Обычно я тоже, – ответил Итан. – Но я быстро устаю, и сейчас пришло время вздремнуть.
– Могу я поинтересоваться, почему мы вооружаемся вместо сна?
– Потому что нас чуть не убили две недели назад, и мы уверены, что кто-нибудь придёт, чтобы закончить начатое.