– Я нашёл доказательства того, что Дженкин, Тэтхем и остальные в министерстве внутренних дел сговорились с политическими радикалами совершить нападение на британских граждан, взорвав бомбы.
– И что ты собираешься теперь делать?
Итан и так уже рассказал ей слишком много и поражался тому, насколько серьёзно втянул её в дело. Но если он быстро сориентируется и передаст информацию в нужные руки, Гарретт не попадёт под удар.
– Я доставлю страницы в Скотланд-Ярд, – сказал он. – Комиссар ухватится за шанс избавиться от Дженкина. Завтра в Уайтхолле разверзнется ад.
Она осторожно положила руку на лацкан его пиджака.
– Если всё пойдёт по плану, мы сможем с тобой...
– Нет, – ласково прервал её Итан. – Я уже говорил, что тебе не пара. – Видя сконфуженное выражение на лице Гарретт, он попытался отыскать способ заставить её увидеть его недостатки, понять, что он не сможет дать ей того, чего она от него захочет. Он никогда не станет настолько цивилизованным, чтобы ей подойти. – Гарретт... В моей жизни не было места обеденным колокольчикам, каминным часам и чайным столикам. Я шатаюсь ночами и сплю полдня. Снимаю квартиру на Халф-Мун-стрит, где в кладовой пусто, а на деревянном полу нет ковра. Единственным украшением служит картинка с изображением цирковой обезьянки в цилиндре на велосипеде. И та принадлежала предыдущему владельцу. Я слишком привык жить в одиночестве. Видел какие жуткие вещи люди могут проделывать друг с другом, и постоянно об этом помню. Я никому не доверяю. Слава богу, ты не знаешь... что творится в моей голове.
Гарретт долго молчала, задумчиво глядя на него.
– Я тоже видела, как люди иногда жутко относятся друг к другу, – сказала она. – Осмелюсь предположить, в этом мире мало что может меня шокировать. Я представляю, какую жизнь ты вёл, и вряд ли бы стала пытаться тебя одомашнить.
– Я слишком закоренел в своих привычках.
– В твои-то годы?
Её брови взлетели вверх.
Итана одновременно удивило и оскорбило то, как она с ним говорила, будто он был каким-то самоуверенным парнем, который считал себя более умудрённым жизнью человеком, чем свидетельствовал его опыт.
– Мне двадцать девять, – сказал он.
– Ну вот, – ответила она, словно это что-то доказывало. – Ты не можешь оказаться настолько тяжёлым случаем.
– Дело не в возрасте. – Разговор был лишь слегка завуалированной дискуссией, которая на самом деле происходила между ними. Итан почувствовал, что сжимается внутри от тоски и страха, позволив себе задуматься, о чём она может его попросить, и что он может пообещать в момент безумия. – Гарретт, – резко бросил он, – я никогда не впишусь в обыденную жизнь.
Уголки её губ тронула странная улыбка.
– Ты считаешь, что моя жизнь обыденная?
– В сравнении с моей - да.
Казалось, она заглянула внутрь него и оценивала. Итан беспомощно стоял на месте, скованный взглядом этих зелёных глаз прочнее, чем сорока саженями корабельной цепи. Он жалел обо всех тех моментах, которые с ними так и не случатся. Боже, он безумно желал её. Но таких людей, как он, всегда поджидала расплата.
– Тогда мне ничего от тебя не достанется? – спросила она. – Только несколько фиалок, засушенных в книге, и новый замок на входной двери... это всё, чем ты мне запомнишься?
– Чего бы ты хотела? – с готовностью отозвался он. – Только назови. Ради тебя я украду драгоценный камень с королевской короны.
Взгляд Гарретт смягчился, и она потянулась, чтобы погладить его по щеке.
– Меня бы больше устроила картина с обезьянкой.
Итан в замешательстве посмотрел на неё, решив, что он неправильно расслышал.
– Я бы хотела, чтобы ты принёс её мне, когда разберёшься с другими своими делами, – сказала она. – Пожалуйста.
– Когда?
– Сегодня ночью.
Итана стоял, как громом поражённый. Гарретт выглядела такой невинной, будто не предлагала ему нечто идущее вразрез со всеми социальными и моральными устоями.
– Acushla, – с трудом проговорил он, – я не могу провести с тобой ночь. Это право принадлежит твоему будущему мужу.
Гарретт бросила на него прямой, обезоруживающий взгляд.
– Моё тело принадлежит мне, и я могу делиться им или скрывать по своему усмотрению. – Встав на цыпочки, она нежно поцеловала его в губы, обхватив лицо Итана изящными руками, и положив большие пальцы на твёрдую челюсть. – Покажи мне, на что ты способен, – прошептала она. – Я думаю, что возможно хотела бы испробовать некоторые позы из тех ста двадцати.