Итан расслабился и слегка поёжился, когда по всему телу разлилась блаженная прохлада, ткань перестала поглаживать его лицо. Нащупав запястье отца, Итан слепо притянул большую ладонь к себе. Успокаивающие движения возобновились, и усталый разум Итана погрузился в тишину.
Он проснулся, чувствуя ровный солнечный свет на закрытых веках, пока кто-то тянул за повязку, сдирая её, словно кожуру плода. Горящая жидкость равномерно капала ему на плечо. В процессе мужчина разговаривал. Но не с Итаном, а только отпускал лёгкие, бесцельные замечания, не требующие ответа.
Это чертовски раздражало.
– Я никогда не имел таких близких отношений с телом другого мужчины. Если уж на то пошло, думаю, что и с женским тоже. Возможно, после всего этого мне придётся стать монахом.
Мужчина аккуратно наматывал повязку вокруг груди и спины Итана, каждый раз близко наклоняясь, чтобы его слегка приподнять.
– ... Тяжёлый, как гэмпширский боров... у этой породы больше мышц, поэтому они весят тяжелее, чем выглядят. Поверь на слово, ты выиграл бы приз, как лучшая беконная свинья. Кстати, это был комплимент.
С недовольным ворчанием Итан оттолкнул мужчину, разорвав хватку и тот отшатнулся назад. Быстро оглядевшись по сторонам, Итан повернулся к столу у кровати и схватил металлический столовый прибор. Не обращая внимания на ужасную колющую боль в плече, он остался лежать на боку и свирепо уставился на человека возле кровати.
Им оказался Уэст Рэвенел, который разглядывал его, слегка наклонив голову.
– Чувствуем себя лучше сегодня? – спросил он с наигранным весельем.
– Где я? – хрипло задал вопрос Итан.
– На священной земле наших предков, в Приорате Эверсби. – Уэст взглянул на повязку на груди Итана, которая начала разматываться. Он потянулся за свободным концом. – Дай я закончу накладывать её или...
– Тронешь меня опять, – прорычал Итан, – и я убью тебя.
Уэст мгновенно отдёрнул руку, а его взгляд упал на столовый прибор в руке Итана.
– Это ложка.
– Я в курсе.
Уголок рта Уэста дёрнулся, но он отступил на пару шагов.
– Где Гарретт? – спросил Итан.
– После операции, поездки в Гэмпшир и тридцати шести часов бдения над тобой, ей пришлось немного отдохнуть. Температура спала ночью, что, несомненно, станет для неё приятной новостью, когда она проснётся. Тем временем, о тебе заботился я. – Уэст сделал паузу. – И мне больше нравилось, когда ты был без сознания.
Итан испытал прилив унижения, когда понял, что этот человек присматривал за ним во время его бредовых галлюцинаций. Боже... сон об отце... родительская ласка, которой ему так не доставало в мужчине, вырастившего его, как собственного сына. И ведь его кто-то держал за руку, ему это показалось, или...
– Расслабься, – спокойно сказал Уэст, хотя его глаза искрились весельем. – Мы же семья.
Он впервые обратился к Итану, как к члену семьи Рэвенелов. Итан настороженно посмотрел на него, отказываясь отвечать.
– На самом деле, – продолжил Уэст, – теперь, когда в твоих жилах течёт моя кровь, мы практически братья.
Итан озадаченно покачал головой.
– После переливания, – объяснил Уэст. – Ты получил десять унций, видимо, довольно приличной крови Рэвенелов урожая сорок девятого года, раз она вернула тебя к жизни, после остановки сердца. – Он усмехнулся, увидев выражение лица Итана. – Не падай духом, теперь у тебя может развиться чувство юмора.
Но пристальный взгляд Итана не выражал ни испуга, ни обиды... только изумление. Про переливание он знал только то, что после выживали немногие. И этот надменный осёл, Уэст Рэвенел, ради него добровольно прошёл через массу неприятностей, рисков и неудобств. Он не только пожертвовал свою собственную кровь, но и принял Итана в Приорате Эверсби, ухаживал за ним, полностью осознавая всю опасность.
Когда Итан посмотрел в голубые глаза, так похожие на его собственные, он заметил, что Уэст ожидал злого, неблагодарного ответа.
– Спасибо, – просто сказал Итан.
Уэст удивлённо моргнул и повнимательнее присмотрелся к Итану, словно желая убедиться в его искренности.
– Пожалуйста, – также просто ответил он. После неловкого, но не враждебного молчания Уэст продолжил: – Если хочешь, я постараюсь придать тебе приличный вид, до того, как тебя увидит доктор Гибсон. Перед тем, как откажешься, ты должен знать, что твоя борода напоминает проволочную щётку, а пахнешь ты, как ангорская коза, и я знаю, о чём говорю. Если предпочитаешь, чтобы кто-то другой, привёл тебя в божеский вид, полагаю, я могу обеззаразить своего камердинера. Хотя не уверен, что он стойко перенесёт процедуру.