Но это все больше относится к физическим характеристикам организма и прямо вытекающим из них особенностям характера и мыслительных способностей. А вот что касается социального поведения, то оно, как мы выяснили, поддается регулировке. И северный человек с солнечным дефицитом, склонный к меланхолии, и темпераментный южанин, которому солнце заменяет водку, будучи поставленными в одинаковые социальные условия, покажут одинаковые реакции. Несмотря на разность менталитетов, и русский, и поляк, и китаец, и женщина отчего-то не суют пальцы в розетку. Если человеку показать, что за определенные действия он будет с гарантией жестоко наказан, этих действий он не совершит, несмотря на менталитет. То же и с положительным подкреплением: если человеку объяснить, что для успешного зарабатывания бабок нужно улыбаться клиенту и предлагать ему кофе, человек станет работать на поощрение, а не на наказание. Он будет улыбаться. Это понятно. Но не всем!
Многие продолжают верить в изначально, свыше данный «национальный менталитет». Который при ближайшем рассмотрении таинственно исчезает. Возьмем Францию. Там живут бретонцы, нормандцы и прочие нацмены, бывшие когда-то просто племенами. По идее, у всех должен быть свой менталитет. Так что же имеется в виду под «менталитетом француза», если никакого «француза» не существует? Но в такие тонкости обычно не вдаются либо отвечают, что вся эта племенная мелкота давно уже перемешалась, переплавилась в единый «французский народ». Который и обладает-де отдельной ментальностью.
Французы, мол, заносчивы, не любят англичан, очень сильно защищают свой родной, умирающий язык и французскую культуру. Все это так. Но при чем тут ментальность?
Какое отношение нелюбовь к англичанам имеет к генетике? Она имеет отношение к истории. Какое отношение протекционистские законы о защите французской культуры имеют к менталитету? Они имеют отношение к юриспруденции страны и к глупости человеческой.
В одной из своих книг я писал, что разница между жителями Москвы и Нью-Йорка меньше, чем разница между москвичом и жителем российской глубинки. Мешалка глобализации и урбанизация делают свое дело… У меня есть добрый приятель, его зовут Мартин, он француз. Обычно, в силу расстояния, мы общаемся по «мылу». Но вот несколько лет тому назад занесла его служебная надобность из Парижа-города к нам в Москву. Мог ли я не пригласить его в гости на бутылочку-другую? Конечно, не мог. Конечно, пригласил. Так и состоялась встреча на высшем уровне (пятый этаж моей новостройки) двух представителей двух народов с разными ментальностями. Но при этом — яркими представителями глобального среднего класса.
…Наверное, такое не только со мной происходит — когда приглашаешь к себе иностранца, всегда мысленно оглядываешь окружающую обстановку и прикидываешь: а как все это выглядит на чужой глаз? И приходишь к неутешительному для родины выводу: не вельми хорошо. Забегая вперед, скажу, что когда после застолья жена повезла слегка пьяного Мартина к метро (французы тоже любят побухать), я попросил ее не ехать по короткой дороге: уж больно страшная она — вся в ямах да заплатках. В общем, неудобняк за державу. Хорошо хоть в квартире самому прибраться можно, чтоб порядок был!..
Убрав пылесос и оглядев наведенный вокруг немецкий орднунг (даже игрушки в кои-то веки оказались не разбросанными) я возрадовался. Но, как оказалось, зря переживал: творческая интеллигенция во всех странах одинакова — обозрев квартирный аккуратизм, Мартин покачал головой:
— Как хорошо! А у меня дома такой бардак…
Дальше пошло легче: намешали мы по русскому обычаю изрядно — вино, перцовка, бальзам. Не обошлось и без национальных изысков: у меня дома Мартин впервые попробовал дикие (лесные) грибы и russian kvas — с хреном и обычный. Квас с хреном Европе решительно не понравился! Мне же, как закоренелому русичу, он более люб. На этом вся разница менталитетов кончилась.
Да и откуда ей взяться, если горожане мировых мегаполисов живут в однотипном офисно-кредитном мире, выбирают автомобили одного и того же класса, одних и тех же международных концернов, смотрят одни и те же голливудские премьеры в одно и то же время. И никакой принципиальной разницы между разговором двух «среднеклассных» русских и русского с французом нет. У нас все общее! Одни проблемы, одни развлечения.