Барон, в прошлом боевой генерал, выйдя в отставку, перечислил на развитие института изрядную часть своего состояния и взял на себя руководство учреждением.
Он считался блестящим светским львом и в свои сорок пять был еще очень красив. В его лице светилась внутренняя сила, а его заслуги перед обществом признавались всеми.
Было странно, что барон так запросто пришел в операционную после рабочего дня. А уж то, как отвечала ему Титова, вообще не лезло ни в какие ворота. Но дальнейший диалог вверг Элеонору в еще большее изумление.
— Чем ты занималась сегодня ночью? — грозно спросил барон.
— Оперировала с Воиновым. Его вызвали, а он уж послал за мной.
— Почему же за тобой? И почему вызвали его? Ты лжешь мне.
— Как вам угодно, — спокойно отвечала Александра Ивановна.
— Я хочу услышать правду!
— Я и сказала правду. Сходи в послеоперационную палату и взгляни на мальчика.
«Боже мой, она обращается к барону на ты!» — ужаснулась Элеонора. Она торопилась одеться, чтобы поскорее выйти из моечной и не подслушивать.
— Ты можешь показать мне сколько угодно мальчиков, но это никак не объясняет того, что вы оба пьяны! — закричал барон. — Ты бросила детей, а сама всю ночь прогуляла с этим развратником!
— Ты не имеешь права упрекать меня в том, что я бросила наших детей, — тихо сказала Александра Ивановна. — Это нечестно.
«О Боже, Боже! Да что же это такое?» — Теперь выйти из укрытия было абсолютно невозможно. Элеонора не могла допустить, чтобы барон и Александра Ивановна узнали, что она посвящена в их тайну.
— Неужели ты не видишь, что такое этот Воинов! — продолжал кричать барон. — Ему же все равно, с кем грешить! Это абсолютно безнравственный человек, а ты с радостью готова пополнить легион соблазненных им женщин. Зачем ты себя унижаешь?
— Это ты унижаешь меня! А с Воиновым мы только работали.
— Не верю.
— Ну и не верь. — По голосу было слышно, что Титова улыбается. — Только не сердись, пожалуйста, я же люблю тебя.
— Но почему он послал именно за тобой? — продолжал допытываться барон.
— Потому что хотел наилучшим образом провести сложную операцию, а у нас только я и Элеонора — сестры высокого класса. Не за ней же было посылать.
— А почему другие сестры хуже?
— Они довольны тем, что умеют, и не стремятся стать лучше. Они вполне справляются со стандартными операциями, но в критических случаях лучше, чтобы в операции принимал участие человек, у которого есть голова на плечах.
— Ты даже готова очернить подчиненных тебе сестер, лишь бы оправдаться, — с досадой произнес барон.
— Ну как, как мне объяснить тебе, что мы только работали?!
— А почему тогда Воинов пьян как сапожник?
— После операции он выпил…
— И ты вместе с ним! А там уж вы и в постель легли, да?
— Я не пила. Прошу тебя, не сердись. Не нужно.
— Ты чувствуешь свою вину? Боишься, что я накажу тебя?
— Нет, я ничего не боюсь, ты знаешь. Просто мне больно смотреть, как ты зря терзаешь себя. Я хочу, чтобы ты был уверен во мне.
Послышались шаги и гневное сопение.
— Не трогай меня! — наконец раздался голос барона.
Элеонора сидела в своем укрытии ни жива ни мертва. Надо же было попасть в такую ужасную ситуацию! Кроме всего прочего, она была потрясена тем, что блестящий барон Шварцвальд остановил свой выбор на такой невзрачной и расхристанной особе, как Титова. Конечно, Александра Ивановна была доброй и веселой женщиной, но без всякой утонченности, к тому же она даже не пыталась совершенствовать свою внешность. И главное — она не была аристократкой! Что должно было случиться, чтобы барон завел с ней роман?
— Если ты хочешь, чтобы я был в тебе уверен, проводи ночи дома.
— Но, Николай, как я могла отказаться?
— Ничего страшного. Воинов прооперировал бы с дежурной сестрой.
— А ты знаешь ли, кто сегодня дежурил? Агриппина Тихоновна, ей сто лет почти! А ты хочешь, чтобы она на экстренной операции подавала. Да они бы даже операционный стол накрыть не успели!
— Зато вы успели. Особенно стол для пьянства!
— Я устала повторять, что не пила.
После этих слов в операционной воцарилось молчание. Потом раздался шумный вздох и голос барона: «Что ты со мной делаешь». Потом опять надолго все стихло.
— Николай, мне нужно работать, — наконец сказала Титова.
— Хорошо, я пойду. Жду тебя у себя.
Прошло еще некоторое время, и дверь хлопнула. Судя по звукам, Александра Ивановна раскладывала инструменты. Элеонора решила дождаться, когда она закончит и уйдет, а уж потом выбираться из укрытия.