— Доктор Фрост, я знаю об этой болезни не понаслышке, — сказала она, когда кофе был подан. — Ею страдал мой отец, и он рассказывал про один способ лечения. Нужно разрезать горчичник на мелкие кусочки и прикрепить их по ходу седалищного нерва.
— Вы знаете, как проходит седалищный нерв? — удивился Фрост.
— Да, доктор, — улыбнулась Лиза, припомнив картинку в отцовском анатомическом атласе.
— В таком случае вы можете попробовать этот способ с вашим супругом. Вреда вы ему не причините.
Макс встретил ее медицинскую помощь недовольно.
— Оставь меня со своими глупостями, — попросил он. — Лучше дай еще аспирину.
Она уже успела надоесть ему, появляясь на пороге спальни то с чайным подносом, то с предложением сыграть партию в шахматы.
— Макс, не капризничай, это очень хороший способ лечения. Меня научил отец, а уж он-то все понимает в медицине.
— Решила поиграть в сестру милосердия? — Макс раздраженно повернулся к ней. — Найди другой объект.
— Ты ведешь себя как ребенок! — возмутилась Лиза. — Доктор Фрост тоже рекомендовал эту процедуру.
— Ну, раз сам доктор Фрост… — иронически протянул ее муж, но все же согласился на эксперимент с горчичником.
Лиза не очень представляла, что именно ей предстоит сделать, но она так нежно гладила ногу Макса кончиками пальцев, шестым чувством определяя, куда прикрепить очередной кусочек горчичника, что процедура ему понравилась.
— Как хорошо! — с чувством сказал Макс по окончании. — Ты умница, Лиза.
Это были едва ли не первые ласковые слова, которые она услышала от него в Шропшире.
— Оказывается, ты хорошая, добрая женщина, — с каким-то удивлением продолжал он.
— Не трать зря силы на комплименты. Завтра ты поправишься, и я снова буду тебе не нужна.
— У тебя есть чувство юмора. Но хорошо, что тебе не смешно, когда человеку больно.
— Мне действительно не смешно, когда тебе больно. В чем тут, по-твоему, заключается юмор?
— Юмор, как и любовь, нельзя объяснить.
Лиза с изумлением посмотрела на мужа. Слова «любовь» из его уст она никогда не слышала. От Макса не ускользнуло выражение ее лица.
— Знаешь, пожалуй, я расскажу тебе про свой первый брак… — задумчиво проговорил он. — Ты имеешь право знать, что вышла за человека с разбитым сердцем, как ни пошло это звучит. Не смейся надо мной. Я женился рано, в двадцать лет, по горячей взаимной любви. Мы были очень счастливы вместе… У нас не было денег, но это не имело значения, я знал, что сумею их заработать. Я мечтал о своем деле, но мне было не на что его начать. Через полгода нашего счастья моя жена получила небольшое наследство после смерти тетушки. И знаешь, что она сделала? Она отдала деньги мне, хотя риск был огромный. Все наши родственники, как с ее, так и с моей стороны, отговаривали ее от этого шага. Но она пожертвовала всем, что имела, ради моих амбиций. Понемногу я начал подниматься… Но тут моя жена заболела. У меня уже были деньги на врачей, я возил ее в Германию, Швейцарию… Потом деньги кончились, я влез в большие долги, и мы поехали в Ниццу.
Тяжело вздохнув, Макс закурил. Его руки подрагивали.
— Я еще никому не рассказывал об этом. Никто не знает, как мы прожили в Ницце ее последние дни. Она не верила, что умирает, и сердилась на меня за то, что я ничего не могу для нее сделать. Она плакала, я испробовал все способы хоть как-то развеселить ее. На самом деле я умирал вместе с ней… А потом я остался один. Я хотел последовать за ней, но для этого мне не хватило мужества… И тут, по злой иронии судьбы, ко мне потекли деньги. Я расплатился с долгами, а потом… Потом деньги превратились для меня в наркотик. Порой я очень сильно рисковал, вкладывая средства в самые немыслимые проекты, но меня словно заколдовали. Все, к чему я ни прикасался, приносило доход. Так я жил довольно долго. Сам не знаю, Лиза, почему я решил жениться на тебе. Наверное, потому, что ты красива… Ты скоро подаришь мне первенца, но я…
— Не продолжай, — попросила Лиза. — Я все поняла. Спасибо тебе за откровенность. А сейчас позволь, я тебя ненадолго оставлю.
Надев пальто, она вышла в парк. Ей надо было собраться с мыслями. Потрясенная рассказом мужа, она долго бродила по холодным аллеям. Раньше ей и в голову бы не могло прийти, что Макс пережил такую страсть!
Во-первых, Лизе было жалко его. Какое счастье, что сама она не принадлежала к натурам, позволяющим предмету любви застить весь остальной свет!
Во-вторых, она немного завидовала покойной жене Макса, той самоотверженности и легкости, с которой она отдала свои деньги мужу. Сама Лиза так бы не поступила.