Воинов застонал.
— Настоящая водка, — гордо сказала Марина. — Ну, прошу к столу.
Оголодавшие Элеонора и Воинов некоторое время ели молча. Девушка помнила, что наедаться нельзя, после долгого употребления солдатских каш и кулешей это может кончиться плохо, поэтому ела мало, смакуя каждый кусочек. Марина с Воиновым выпили, Элеонора тоже пригубила чуть-чуть водки, после чего в желудке разлилось блаженное тепло, а в голове приятно зашумело. Внезапно она подумала, что, наверное, Марина и Воинов мечтают поскорее остаться вдвоем, она лишняя в их компании. С грустью окинув взглядом остававшиеся на столе лакомства, она попросила хозяйку уложить ее спать.
Марина постелила ей в маленькой клетушке на втором этаже. Там было прохладно, и стоило только Элеоноре вытянуться на свежих простынях, как она моментально провалилась в сон — на всю ночь.
За окном было темно, когда хозяйка разбудила ее.
— Пора вставать. — Марина протягивала Элеоноре ее белье и одежду, все сухое и чистое. — А мои вещички ты тоже забери с собой, мне они ни к чему, а тебе, мало ли, пригодятся.
Садясь в постели, Элеонора с чувством поблагодарила ее. Она уже давно привыкла, просыпаясь, мгновенно приходить в себя.
— Одевайся, пойдем завтракать, еще время есть.
Воинов уже пил чай, умытый, одетый и довольный. У Элеоноры не было сомнений по поводу того, что происходило этой ночью между ним и Мариной. Но почему-то сейчас это не оскорбляло ее.
Вскоре она уже тряслась на телеге бок о бок с сапером. Воинов шел рядом. Теперь нагруженная лошадь уже не могла его выдержать. Конечно, как старший по званию, он мог бы сам сесть в телегу, заставив сапера идти пешком, но такое ему даже в голову не пришло. Элеонора невольно улыбнулась, подумав об этом.
Потом ее мысли приняли иной оборот. Теперь она многое знала об интимных отношениях между мужчиной и женщиной, и это знание выводило ее из разряда благонравных девушек. Но с другой стороны, была ли она по-настоящему благонравна, даже учась в Смольном? Ну, тогда, наверное, была… Но потом, полюбив Ланского, она повела себя совсем не так, как было принято среди смолянок. Почему? Неужели из-за своей непривлекательной внешности? Но ведь вчера Воинов назвал ее красивой, и, как она чувствовала, искренне.
А может быть, она всегда была немножко иной, чем другие девушки? Ведь никого, кроме нее, не занесло на фронт! Хотя, если подумать, ее судьба была достаточно обычной: многие девушки не могут сразу пожениться со своими возлюбленными и ждут их. Но на фронт попала только она. Наверное, в ней есть какой-то изъян, который никогда не позволит ей стать настоящей женщиной, даже после того как она вернется домой и забудет обо всем, что происходило здесь, на фронте. Но что это за изъян? И до чего же все это обидно…
— Вам понравилось? — спросил ее идущий рядом Воинов.
— О, конечно!
— Если удастся еще раз выбраться в деревню, я вас снова возьму, — пообещал он.
— Это, наверное, неудобно, — растерянно произнесла Элеонора.
— Почему? — Взгляд Воинова стал жестким.
— Ну, вы же сами понимаете, Константин Георгиевич… — сказала она.
— Не понимаю.
— Не заставляйте меня говорить об этом. У вас с Мариной свои занятия… Вы меня в следующий раз лучше с Демидычем или с Корфом отправьте, — попыталась она пошутить.
— А вы думаете, у Демидыча или у Корфа другие занятия? — усмехнулся он и неожиданно спросил: — Послушайте, вам никогда не приходило в голову, что у вас мужской характер?
— Что вы имеете в виду?! — Возмущению Элеоноры не было предела. По ее представлениям, женщина с мужским характером стояла лишь на одну ступень выше падшей женщины.
— Да-да, и нечего на меня так смотреть! Вы переносите тяготы войны молча, не пытаясь оказаться в центре внимания, не требуя восхищения и утешения, — разве это свойственно женщинам? Нет, это чисто мужские качества. А при общении с мужчинами вы всегда предпочтете разумную беседу флирту, разве не так?
— Вряд ли это должно вас волновать, Константин Георгиевич, — обиделась Элеонора. Ее обида была тем сильнее, что, кажется, он был прав.
К счастью, дорога сузилась, и некоторое время Воинову пришлось идти впереди лошади.
— Элеонора Сергеевна, не сердитесь, — весело сказал он, когда снова оказался рядом с телегой. — Поверьте, в этом нет ничего плохого. Не стоит бороться с собственной натурой или думать о себе не то, что ты есть на самом деле. Ваши качества вызывают восхищение у многих, в том числе у меня.