Однажды, находясь в Железноводске в задрипанном санатории «Ударник», предназначенном для рядовых язвенников и гастритников, я случайно проник в цековскую здравницу «Горные ключи», специально сооруженную для партийных придурков не особо высокого пошиба: секретарей райкомов, всяких «замов» и «помов» и техперсонала. Видимо, в наказание, среди этой сошки был помещен тогда и разжалованный член Политбюро, человек с самой длинной в СССР фамилией И-примкнувший-к-ним-Шепилов, которого я имел удовольствие лицезреть, когда он в гордом одиночестве прохаживался по дороге вокруг горы Железной.
В цековский храм затащил меня один знакомый придурок, — по большому блату доставший туда путевку, — чтобы продемонстрировать мне, какая жизнь будет при коммунизме. Ведь в «наркомздраве» для придурков уже создано светлое будущее. Я увидел дорогие ковры, хрустальные люстры, мебель красного дерева с инкрустациями, портьеры из натурального бархата и портреты членов Политбюро. Товарищ сообщил мне по секрету, что под санаторием имеется прекрасно оборудованное бомбоубежище с бильярдным залом. Я думаю, что этот факт должен бы заставить призадуматься стратегов Запада: если во Второй мировой войне придурки сыграли весьма важную роль, то в условиях термоядерной войны они могут превратиться в решающий фактор.
Не дай Бог, вспыхнет термоядерная война. Живая сила воюющих армий может быть уничтожена, но придурки-то все равно уцелеют. Перекантуются где-нибудь в «наркомздраве» и опять возьмутся за решение всемирно-исторических задач, как это уже было после Второй мировой войны. Не в колхоз же им, в самом деле, идти ишачить.
Теперь рассмотрим другой вопрос: за счет кого же пополнялся «наркомздрав»?
— За счет раненых на фронте, — может сказать читатель.
Действительно, с фронта непрерывным потоком поступали в «наркомздрав» раненые вражескими пулями и осколками, а также контуженые.
Однако, наряду с этим потоком, неудержимой лавиной поступали раненые иного рода.
— Любов побеждает смерть! — когда-то гениально заметил товарищ Сталин.[20]
На войне смерть всегда набирает силу, поэтому извечная битва любви со смертью приняла особенно ожесточенный характер. Действия на сердечном фронте резко активизировались в конце войны, когда Советская армия приступила к выполнению освободительной миссии за пределами государственных границ СССР, а союзники открыли на Западе Второй фронт против немцев.
Видимо, не зря в «наркомздраве» этот активизировавшийся сердечный фронт стали именовать Третьим фронтом, ведь наши потери на нем намного превышали потери и союзников, и немцев — вместе взятых — на Втором фронте. Поскольку такое положение серьезно угрожало боеспособности советских войск, помимо «наркомздрава» на Третий фронт были переброшены все политорганы. Издавались секретные приказы, согласно которым выбывшие из строя на Третьем фронте приравнивались к дезертирам, самострельщикам и членовредителям. После излечения в «наркомздраве» их должны были направлять в штрафные роты.
Но куда там! Потери росли, как снежный ком, и ни о каких штрафных ротах и думать уже не приходилось: по меньшей мере, половину офицеров туда пришлось бы послать, а кто бы тогда солдатами командовал?
В первую голову на Третьем фронте отличался цвет армии, наиболее боевые и отважные рубаки. Но и придурки им не уступали, используя свои позиции и свою накопленную в тылах мужскую силу. В общем, любовь не только смерть побеждала, но, если быть до конца откровенным, на фронте любовь косила всех без разбора — в том числе и самих политработников — кто знает, сколько прекрасных и высокоидейных армейских коммунистов пало жертвами морального разложения.[21]
Третий фронт, как и другие фронты, имел своих выдающихся героев. Отличился на нем и прославленный маршал Рокоссовский, — о чем я уже упоминал, — но особенно выделялся своими подвигами дважды герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант авиации Василий Иосифович Сталин, которого по праву можно считать Верховным Придурком Советской армии.
Солдатская молва разносила по всем фронтам легенды о любовных похождениях и кутежах сына гения человечества и величайшего полководца всех времен и народов. До поры до времени не была предана огласке беспримерная деятельность на Третьем фронте ближайшего сподвижника Вождя народов маршала Советского Союза Лаврентия Павловича Берии. Только, когда, благодаря бдительности таких же верных ленинцев, было неопровержимо установлено, что маршал Берия еще с семнадцатого года являлся замаскированным дашнаком, муссаватистом и платным агентом мирового империализма, — вскрылось, что Лаврентий Павлович иногда позволял себе изменять жене. В общей сложности он проделал это с 857 женщинами, как об этом со всей партийной прямотой сообщил партии наш ленинский ЦК.
21
По свидетельству однополчан, одним из бесстрашных героев Третьего фронта был полковник Брежнев. В истории Великой Отечественной войны справедливо отмечается стратегический гений и исключительные заслуги Леонида Ильича в разгроме фашистского врага. Но простодушные однополчане, которым тогда и присниться не могло, кем станет полковник Брежнев, утверждают, что Леонид Ильич был в основном знаменит своими бровями, перед которыми не могла устоять ни одна ППЖ — полевая походная жена.