Мы встаем из-за столика. Пора возвращаться домой. День — это солнце. Ночь — тьма, потеря времени.
Медленно бредем вдоль берега залива. Ничто не нарушает ночной тиши. Из-за кокосовых пальм доносится шепот океана, звезды кажутся такими крупными, как в планетарии. Аромат гигантской оранжереи. В воздухе разлит блаженный покой, исключающий мысли о спешке, заботы о завтрашнем дне.
Под небом, которое прозрачно днем и до самого горизонта усеяно звездами ночью, хочется говорить о любви.
И я прошу Эда:
— Расскажи о полинезийской любви…
— Это не так просто, — отвечает он. — Сексуальная сторона играет в Полинезии значительно большую роль, чем где-либо.
— Как деятель искусства, ты, наверное, склонен к преувеличениям? — подзадориваю я Эда.
— Я говорю серьезно.
— Не думаю.
— Серьезно говорю. Полинезийцы — дети природы. Когда они голодны, срывают с дерева плод, кому бы он ни принадлежал. Они не стесняются и своей любви. Здесь не живут по принципу: хочешь выпить бутылку пива, купи пивоварню. Однако полинезийку надо завоевать, она не отдается без любви. Ей нравится мужская сила, она питает уважение к своему тане, который время от времени поколачивает ее. При этом вахины любят ставить нас, попаа, в пример своим мужчинам как людей спокойных, вежливых, которые не поднимут руки на женщину. Их не поймешь…
Они отождествляют любовь с симпатией и сексуальным влечением. Главное для них — физическое наслаждение. Взять женщину — значит взять ее без слов, грубо, но, разумеется, с согласия. Долгие ухаживания попаа, усложняющих себе жизнь, встречаются убийственным смехом. Просто жаль времени на глупости. Такого попаа вахины называют титои (мужчина, который хочет выйти сухим из воды). Любовь полинезийцев не знает ни ухаживаний, ни скромности. Любовные отношения отличаются искренностью, лишенной какой-либо двусмысленности и эмоциональных нюансов в нашем понимании. Они не знают платонической любви. «Белые женщины, — говорят они, — выше пас по образованию, в красноречии, а мы лучше их в постели».
С момента открытия Таити не прекращаются разговоры о моральном кодексе полинезийцев. Прежде всего о том, что здешняя мораль ниже европейской. В действительности она не ниже и не выше — просто она другая. Ни один житель Полинезии не ложится спать голодным, а старики окружены уважением и заботой. Полинезийцы — это люди со здоровыми принципами, а их образ жизни наверняка более свободный, чем где-либо. Незамужних матерей здесь не преследуют, не лишают уважения и доверия, напротив — окружают заботой, так же как их детей. На Таити нет детских домов, осиротевшего ребенка забирает какая-нибудь семья. Кстати, относительно детей в мире существует неукоснительная закономерность: чем примитивнее культура, тем нежнее забота всего общества о потомстве — законном или незаконном, моем или соседском. Неухоженные, выброшенные из домов, нежеланные и нелюбимые родителями дети — явление, характерное прежде всего для высокоцивилизованных стран.
Подходя к своему дому, Эд вдруг говорит:
— В своих поездках по белу свету я не раз приходил к выводу, что мир делится не на континенты, государства и географические зоны, а на мужчин и женщин.
Мое любопытство удовлетворено, я меняю тему и спрашиваю его о европейцах, пустивших корни в сердце Полинезии:
— Мои знакомые, осевшие здесь навсегда, не нахвалятся своей жизнью, — отвечает Эд. — Они порвали с суровой действительностью будничной жизни в странах Запада и не жалеют об этом. На островах нет лицемерия, нервотрепки. Чиновники, приехавшие на временную работу, по окончании контракта неохотно возвращаются в Европу. Мы, белые полинезийцы, говорим: «Три недели на Таити — это слишком долго, три месяца — слишком мало». Кто сумеет найти здесь подходящее для себя занятие, ведет спокойную, полную прелести жизнь, которую так полюбили Жербо и Гоген.
Мануиа, или удача
И вот я снова в Папеэте. Однажды Чарли сообщил мне, что пан Муха срочно просил позвонить. Он только что вернулся из отпуска, который проводил во Франции. Таким образом, наше знакомство началось с телефонного разговора.
— Добрый день, пане, я приехал из Польши, ненадолго остановился в Папеэте. Меня интересуют поляки на Таити. Мы не могли бы увидеться?