Мы уже два часа идем вдоль берегов острова, а атолл все тянется непрерывной преградой. Желанного прохода, через который могла бы проскользнуть в лагуну наша яхта, нет как нет. Зато есть множество просветов в двухсоткилометровом кольце. Дело в том, что Рангироа состоит из трехсот больших или маленьких клочков суши разной высоты. Минуем атолл Тикехау, на рифах которого Дарнуа потерял яхту. Оба острова со стороны моря выглядят безлюдными, так как деревни расположены у лагуны.
Идем под парусами на расстоянии двух кабельтовых от атолла Рангироа. Краски и запахи суши поражают нас. Вблизи острова море бурлит. Гейзерами взлетает прибойная волна, бьющая в непроницаемую стену розового коралла. Наконец перед нами проход в кольце атолла, дающий доступ в лагуну.
Пытаемся войти в теснину. Экипаж занимает свои места: капитан — у руля, Жерар — на носу, Мишель — на салинге, чтобы сверху лучше видеть колонии кораллов на пути яхты.
«Мейлис» продвигается осторожно, на малых оборотах. Горловина в рифах растет, вот уже пролив превращается в единый поток шириной в сто и глубиной в двадцать пять метров, который устремляется в лагуну на целый километр. В средней части пролива в судно ударяет короткая взбаламученная волна.
Плывем словно по бурной реке, берега несутся мимо бортов «Мейлис». Широкая полоса кокосовых пальм, первые постройки среди зелени. Вода настолько прозрачна, что взгляд проникает до самого дна, состоящего из обломков кораллов. В конце прохода возникает маленький островок и коричневатые кораллы видны совсем близко у поверхности воды.
Проникаем в удивительную тишину. Словно в устричную раковину, в сказочное, живописное внутреннее море атолла, в лагуну такую огромную, что с одного ее берега не видно другого. Я зачарованно вглядываюсь в изумрудную глубину, крепко держась за релинг, скользкий от морской соли. Протираю глаза: уж не сон ли это? Контраст так велик, что в первые минуты я просто ошеломлен. Тихо дремлет вода, спокойная, гладкая, солнце улыбается, как добрый дядюшка, а за спиной гремит могучий голубой океан. Именно тот океан, о котором я мечтал!
Из-за рифов, торчащих прямо у поверхности, якорь бросаем вдали от берега. Благодарю капитана за всестороннюю заботу о пассажире и покидаю борт «Мейлис». Жерар лихо прыгает в шлюпку, берется за весла, и вот уже борт лодки трется о крошечный мол деревушки Типута.
Выхожу на берег атолла Рангироа.
Жизнь атолла
Я нахожусь на атолле несколько дней, а мне кажется, что я знаю в Типута всех и меня знают все. В этом нет ничего удивительного, так как в деревне меньше пятисот жителей, которые постоянно крутятся на главной улице, усыпанной коралловым щебнем. Повсюду видишь одни и те же лица, люди приветствуют друг друга: почти все они связаны более или менее близким родством или дружескими отношениями.
В Типута есть церковь, о чем я узнал еще из лоции, пристань и сотня фаре, составляющих на этом узком атолле вытянутый прямоугольник, одну сторону которого ограничивает пролив, другую — опушка пальмовой рощи, третью — океан и последнюю — спокойные воды лагуны.
Большая часть домов сосредоточена на берегу «внутреннего моря». Дома окружены белыми заборчиками из коралла, скрывающими хозяев от любопытных глаз прохожих. Импортированное листовое железо заменяет здесь прежние крыши из листьев пандануса. Железо хоть и разогревается от солнца, зато более практично, а кроме того, с таких крыш дождевая вода стекает прямо в резервуары. В твердой коралловой подпочве нет грунтовых вод, поэтому жителям приходится устраивать хитроумные ловушки для дождевой воды.
Скудная почва здесь не пригодна для произрастания многих видов растений. Плодородную землю для выращивания сельскохозяйственных культур привозят на баржах с Таити. На Туамоту все еще оправдывается старая полинезийская пословица: «Коралл растет, пальма растет, а человек умирает».
Осматривать здесь почти нечего. Напрасно ищет глаз какую-нибудь возвышенность, хотя бы небольшой холмик или зеленую поросль. С наступлением вечера не чувствуется дуновения горного ветерка, доносящего ароматы трав и цветов. Просто не верится, что где-то там, за этой мертвенной низинной пустотой вздымаются «высокие острова» с тучной, плодоносной почвой. На Таити преобладала красная вулканическая почва, черный или белый песок пляжей и цветы. Здесь — выбеленные солнцем обломки коралла. Этот переход из края гор, долин и водопадов в мир плоских скудных низин глубоко меня поражает.
Один из фаре становится моим временным пристанищем. Семья Тукаоко принимает меня так же просто и приветливо, как до этого принимала семья Троппе на Маупити. В знак сердечного гостеприимства мадам Па-аи одарила меня ожерельем из раковин и расцеловала в обе щеки. Сняв ожерелье со стены, она сначала надела его на себя, чтобы подчеркнуть, что подарок делается ею от всего сердца.