– Спасибо, я перекусил в столовой, когда шел к вам.
– Что ж тогда говорите, что вас привело сюда.
– Понимаете, не могу я сработаться с этим Королевым. С ним невозможно ни о чем договорится, как упрется в своем мнении, то и танком его не сдвинешь.
– Но это же наука, у них свои там расчеты, формулы. Нам этого не понять в этой высшей математике, поэтому надо стараться выполнять всякие их пожелания.
– Однако же должны же быть пределы разумного. Вот сейчас мы вскрыли землю, вышли на отметку "минус" двадцать, а там подземная река оказалась и глубже рыть невозможно, так как насосы не успевают откачивать воду. Я говорю генеральному конструктору, может, достаточно такой глубины и начнем возводить стартовую площадку. Он ни в какую не соглашается с нашим предложением. Говорит, что ракета не наберет нужного ускорения и не сможет выйти на заданную орбиту. Я ему предлагаю рыть котлован в другом месте, он тоже не согласен, ибо тогда мало того, что мы потеряем целый год с вводом в эксплуатацию космодрома, но еще надо будет делать перерасчет всех разгонных узлов ракет. Вот, как ты будешь здесь с ним работать?
– Да, задачу вы мне задали, – Брежнев задумался, история была очень неприятная, он помнил последнюю встречу с Хрущевым, который говорил о важности запуска объекта в срок, а тут такое препятствие. – А как-нибудь укротить это водное препятствие нельзя?
– Пробовали, не получается. Слишком бурный поток и тяжелый там грунт, чтобы отвезти воды в сторону. Это целый год надо работать.
– А если взрывом сделать, помнишь, как мы на какой-то речке переправу сделали. Одновременно с двух сторон реки сделали взрывы, и они соорудили плотину для прохода танков.
– Тут немного иной случай, да и сами же знаете, что там нельзя делать большие подрывы, так как это может демаскировать объект.
– Но, а в принципе можно увести русло реки в сторону таким образом?
– В принципе можно попробовать.
– Тогда приходите, завтра к 10 часам в мой кабинет, я приглашу военных специалистов, и мы обсудим до деталей этот вопрос.
Заседание это продолжалось с десяти часов и до ночи, пока не был принят конкретный план действий по взрыву на полигоне, чтобы увести в сторону русло реки, а потом еще целую неделю пришлось генералу ездить в различные инстанции, чтобы они согласовали и утвердили этот план. Еще полмесяца ушло на подготовку взрыва, а затем произвести взрыв огромной мощности, но в это же время на Семипалатинском полигоне произвели очередное испытание атомного взрыва, тем самым запутав разведывательные службы неприятеля.
На месте взрыва образовался большой котлован, куда пошла вода подземной реки, а тем временем сотни машин везли бетон в котлован, чтобы забетонировать русло новой реки. И строительство стартовой площадки пошло по плану.
По окончанию рабочего времени Григорий Погорелый пошел в баню, помылся, переоделся и направился к выходу.
– Ты куда это собрался? – остановил его Власенко.
– Домой, – тоном уверенного в своем решении человека ответил Гришка.
– А нам же еще сеялку надо отремонтировать.
– Я свое время отработал, а сверхурочно работать не буду.
– Ты что это надумал?
Петр был крайне удивлен поведению своего бригадира, человека на которого он всегда мог положиться, человек, который всегда был образцом в бригаде, на нем держалась вся дисциплина в их небольшом коллективе.
– Ничего я не надумал, просто решил, что хватит с меня рогом упираться в землю, ничего в жизни не вижу кроме работы.
– Но ты же не мальчик должен понимать, что сейчас не время гулять – технику надо готовить в поле. Ведь земля скоро паровать начнет, а у нас еще не все в исправном виде.
– Это я понимаю, но кто меня поймет. Я же не раб какой-то, не машина, у которой души нет, а я человек.
–Не думал я что ты меня подведешь в ответственный момент, мы тут такое дело затеяли, а ты в кусты убегаешь.
– Это не мы затеяли, а ты затеял. Хочешь славы добиться, чтобы тебя на разные слеты посылали да в газетах, чтобы про тебя печатали. Глядишь и орден тебе вручать за наш счет.
– Ну, это ты уже парень загнул. Я что ли не работаю наравне со всеми вами.
– Работаешь ты одинаково со всеми, а на слет тебя только посылают, в газетах о тебе только говорят.
– Ты что завидуешь мне?