– Думаешь, я не делал этого? Да, посмотри, ты в журнал телефонограмм и почитай, сколько я отправлял этих телеграмм в самые разные инстанции, но оттуда присылали один и тот же ответ. К сожалению, все, что возможно мы сделали для целины, больше ничем не можем помочь.
– Но может, хоть брезенту пусть дадут, чтобы мы накрывали нашу пшеницу во время дождя.
– Вот ты думаешь, что ты только умный и ты переживаешь за судьбу этого хлеба, а всем остальным наплевать, – лицо Сергея Николаевича налилось багряной краской, – Требовал я брезента дополнительно, но сказали, что мы получили все, что нам положено.
– Но ведь так тоже нельзя… Мы ведь старались, мы работали днем и ночью, чтобы вырастить хороший урожай… А теперь каково нам будет, когда будет гибнуть пшеница – результаты нашего упорного труда. Ведь понимаете, что тогда у людей не будет желания работать здесь. Они итак уезжают отсюда, а после этого побегут все и невозможно будет остановить их.
– Может, еще не скоро пойдут дожди, и мы сможем увезти пшеницу с полей.
– На авось не стоит надеяться. Надо что-то делать.
– Не представляю, что еще можно здесь предпринять.
– Сергей Николаевич, а говорят, что возле разъезда Тура-Там строится какой-то большой объект и там много военных. Может у них можно будет раздобыть брезента?
– Ну, это ты брось даже думать об этом.
– Почему?
– Потому что там секретный военный объект возводиться, и гражданским туда нечего соваться, если они не хотят себе неприятностей.
– А может, стоит рискнуть, ведь надо спасать наш урожай?
– Выбрось это из головы.
– Но как я могу это выбросить из головы, когда я нормально спать не могу, когда я не могу спокойно в глаза моим ребятам смотреть, ибо требовал от них полной самоотдачи, можно сказать, все соки из них выжимал, чтобы добиться высокого урожая, а мы его в поле оставим гнить.
– Не терзай свою душу, ты сделал все возможное, а остальное от тебя не зависит.
– Я не смогу так все принять. Сергей Николаевич, можно я поеду туда в воинскую часть, переговорю с их начальством, объясню ситуацию, неужели они не поймут, неужели у них не будет болеть сердце за свою страну.
– Ты ищешь приключений на свою задницу.
– Зато моя совесть будет чиста.
– Поступай, как хочешь, но я своего разрешения на такую поездку не даю.
– Хорошо, я вас понял, – Петр улыбнулся, пожал руку директору МТС и вышел из кабинета.
Приближалось первое сентября, начало учебы в медицинском институте. Перед Наташей стояла проблема – учится дальше или брать академический отпуск для ухода за ребенком. Не видя возможности оставлять ребенка дома или приглашать няню, она склонялась ко второму варианту, но тут в события вмешалась её мама. Марья Васильевна, категорически заявила, что учебу ей не надо бросать, а они вдвоем будут по очереди заниматься маленьким Сашей. Мол, она уже все решила, что переведется работать ночной медсестрой в стационарную больницу, она уже и заявление написала и согласовала это решение с руководством, которое очень даже противилось такому положению дел. Наташа попыталась возражать, мотивируя тем, что маме будет тяжело нести двойную нагрузку, но это было бесполезно.
– Это для меня будет настоящая радость, а не нагрузка, – сказала мама и на этом прения были закончены.
Мама в конце августа уже перешла на новую работу. Вечером уходила на работу, а утром приходила домой и занималась внуком. Отдыхать приходилось в небольших перерывах, когда спал Саша. Он рос сравнительно спокойным ребенком, просыпался и заявлял о себе только в то время, когда ему хотелось есть.
Наташе непросто было оставлять маленького ребенка, и на парах она очень переживала за то, как чувствует её малыш, как там мама справляется с ним. По окончании занятий она бежала домой, теперь её не волновали дела общественные, комсомольские собрания, события международной жизни. Никогда она не могла предполагать, что это маленькое существо так перевернет её жизнь, но она была довольна таким поворотом и не мыслила своего существования без маленького Саши. Правда, её немного угнетало одиночество и то обстоятельство, что Петр даже не приехал посмотреть на своего сына. Правда, деньги он ей высылал ежемесячно, и она не знала никаких материальных затруднений. Ей хотелось, чтобы приехал Петр и посмотрел на своего сына, чтобы восхитился этим парнем, взял его на руки прижал к груди, и ребенок почувствовал бы отеческое тепло. Пока же ему этого не хватало, и Наташа видела в этом недостаток в воспитании, но написать об этом мужу она не решалась, надеялась, что отцовские чувства проснутся в нем и он приедет к ним, чтобы увидеть Сашу.