– А что я могу сделать? – недовольно ответил он.
– Но ты же мужчина! Должен что-то придумать.
Вот пристала ко мне, чертова баба. Он и раньше не любил эту женщину, хотя женщиной ей можно было с трудом назвать. Она была похлеще самого Хрущева, так могла придавить человека, что тот оказывался с инфарктом в больнице. Когда Хрущев уезжал куда-нибудь с визитом, то Катька руководила всеми партийными делами, настоящая фурия, недаром корень фамилии ее тоже соответствует. Вот сейчас если он откажет, то это ему вспомнится, и прощай всякие мечты о высоких постах в стране. Леонид Ильич судорожно думал, что же ему сделать, чтобы спасти Хрущева или может не стоит этого делать, потому что большинство Президиума настроено против Первого секретаря. А Фурцева все время толкала его в бок, требуя решительных действий.
– Можно мне выйти? – нерешительно спросил Брежнев.
– Что это у вас за недержание, – холодно сказал Молотов, от этого голоса Леонид Ильич весь вспотел
– Да, что-то с желудком.
– Пускай выйдет, – снисходительно заметил председатель собрания Булганин.
Леонид Ильич вышел в коридор, но пошел не к туалету, а в вестибюль, где находился его личный секретарь. Окинув взглядом зал, и не заметив ничего подозрительного, он подозвал своего помощника.
– Слушай меня внимательно, вот эту записку надо передать председателю КГБ Серову лично в руки, кроме того на словах передать ему, чтобы он сообщил содержание записки маршалу Жукову. Ты понял меня.
– Да.
– Учти, от этого зависит, и моя и твоя судьба. Ты уверен в том парне, который должен выполнить это поручение.
– Да, уверен. Он ждет меня на площади.
– Отдашь, ему записку, проинструктируй и возвращайся в вестибюль. Проследи, есть ли за тобой хвост, если заметишь хвост, то ничего не надо передавать, а уничтожь записку и возвращайся назад.
– Понятно.
– Хорошо, иди. – Помощник собрался идти, но тут Брежнев остановил его, – У тебя есть какие-то таблетки?
– Да, должны быть таблетки аспирина.
– Дай мне на всякий случай.
Он вытянул из бокового кармана пакетик таблеток и передал их Леониду Ильичу.
– Спасибо, а теперь можешь идти, – сказал Брежнев помощнику и пошел назад в зале заседаний. Его уже там с нетерпением ждали. Каганович подбежал к нему.
– Что-то долго ты ходил в туалет, Леонид Ильич?
– Да, я вот таблетки взял у своего помощника, пару проглотил, и стало лучше.
– Я вижу, что ты хочешь сидеть на двух стульях. Так этот номер у тебя не пройдет, надо определиться, или ты с нами, или поддерживаешь этого троцкиста, который занимается по заданию империалистов развалом нашей страны, – строго заметил Молотов.
– Я всегда придерживался ленинских принципов построения государства.
– Как всегда юлишь, Леонид Ильич – заметил Ворошилов, – но хватит разбираться с ним. Ставим на голосование постановление Президиума о снятии с поста Первого секретаря ЦК КПСС товарища Хрущева Никиты Сергеевича.
– Но, позвольте, – возмутился Хрущев, – как можно ставить на голосование это решение, когда нет двух членов Президиума товарищей Суслова и Кириченко.
– Решения Президиума имеют силу, когда на заседании присутствует три четверти членов Президиума, а мы имеем даже больше коммунистов с решающим голосом.
– Однако, ведь Хрущева назначал на этот пост Пленум ЦК, поэтому только Пленум ЦК может снять Никиту Сергеевича с поста, – взволнованно заметила Фурцева.
– А вас здесь никто и не спрашивает, кандидаты в члены Президиума не имеют права голосовать, а, если будете мешать заседанию, то мы попросим вас покинуть зал, – строго сказал Маленков, и женщина робко втиснулась в свое кресло.
– Но она ведь права, – воспрянул духом Хрущев, у него все перемешалось в голове, и потому забыл все положения Устава КПСС, Екатерина Фурцева вывела его из оцепенения.
– Но для того, чтобы решать важные партийные дела между Пленумами и выбирается Президиум ЦК, и его решения будут правомочны, – сказал Молотов, но Хрущев не собирался сдаваться.
– Но не такое важное решение, как смещение с поста Первого секретаря, которые накануне избрали его единогласно поднятием руки.
– Я за это решение не голосовал, ибо всегда считал тебя проходимцем и выскочкой, не достойным такого высокого поста – снова вставил свое слово Молотов.
– Это ваше предвзятое решение, и вы мстите мне за то, что сняли вас с должности министра иностранных дел. Это мелочно и не достойно коммуниста.
– Товарищи, не будем оскорблять друг друга. «Надо принципиально разобраться в деятельности Первого секретаря», – сказал Булганин.