К счастью, повреждение оказалось не очень серьёзным, и Янусов вместе с лётчиком принялся за дело.
Когда солнце начало клониться к закату, ремонт был закончен. Оставалось только запустить и опробовать мотор. Но в это время за рощей послышался тяжёлый гул и лязг гусениц. Неужели фашисты?
— Вот что, ребята, — сказал Янусов лётчикам, — вы запускайте моторы, будьте готовы к взлёту, а я мигом сбегаю посмотрю, что там происходит. Если это наши — хорошо. А если немцы — действуйте по обстановке. В случае опасности — немедленно взлетайте. Я доберусь до аэродрома тыловыми дорогами.
Лётчики вскочили в кабины, запустили моторы. Убедившись, что двигатель работает нормально, Янусов побежал вдоль березняка к просёлочной дороге. Но не успел он добежать и до конца рощи, как из-за неё выскочили три танка с чёрными крестами на бортах. Фашисты!
Янусов проворно шмыгнул в кусты и притаился в ложбинке, чувствуя, как колотится сердце. Танки, заметив на опушке два самолёта с красными звёздами, прибавили скорость.
— Взлетайте! Взлетайте! — кричал Янусов, словно друзья могли его услышать. Лётчики видели танки, но медлили, видимо надеясь, что Янусов ещё вернётся.
Раздался оглушительный выстрел. Это головной танк выпустил снаряд, но, к счастью, промахнулся. Дальше ждать бессмысленно. Лётчики дали самолётам полный газ и пошли на взлёт.
От могучего рёва штурмовика, казалось, задрожал не только воздух, но и земля. Он заглушил и лязг гусениц, и дробь пулемётных очередей. Штурмовик оторвался от земли и крутым разворотом повернул на восток, к своим. За ним потихоньку, скрываясь за деревьями, потянулся тихоходный У-2.
Янусов, проводив самолёты долгим взглядом, облегчённо вздохнул: улетели из-под носа, скоро будут дома. Потом посмотрел на танки, которые всё приближались. Первое желание было — встать и бежать к своим, подальше от этих чудищ с крестами на броне.
Танки разъехались по аэродрому, расползлись по дальним его уголкам, обследовали взорванный бензосклад, осмотрели брошенные землянки.
«Разведка, — подумал Янусов, — значит, скоро появится фашистская авиация». И Янусову захотелось посмотреть, что же будет дальше. Убежать он ещё успеет.
Ждать пришлось недолго. Вдали показались два транспортных трёхмоторных «юнкерса» под охраной четырёх истребителей «Мессершмитт-109». «Юнкерсы» приземлились, подрулили к танкам, выключили двигатели. Из них высыпали механики и техники в серых комбинезонах.
«Понятно! — прошептал Янусов. — Это первая партия технического состава для приёма самолётов. Сейчас появятся и остальные — полк, а может, и целое соединение. Истребители? Бомбардировщики? Торопятся, гады, к Москве. Надо разведать и принести своим штурмовикам точнейшие данные».
Истребители охраны тоже быстро пошли на посадку, заруливая и рассредоточиваясь вдоль берёзовой рощи, которая служила им естественной маскировкой. Последний истребитель рулил прямо в сторону ложбинки, где спрятался Янусов. Перед самыми кустами самолёт развернулся хвостом к роще и замер на месте. Откинулся в сторону массивный фонарь,
и Янусов увидел, как лётчик в кабине не спеша расстёгивает парашютные лямки. Вот он привстал, внимательно прислушался к звуку мотора, который работал на малых оборотах, потом что-то закричал и замахал рукой в сторону механиков. От группы отделились несколько человек и, болтая на ходу и посмеиваясь, направились к самолётам. Лётчик тем временем, не выключая мотора, спрыгнул на землю, обошёл вокруг самолёта и прислонился спиной к передней кромке крыла, время от времени косясь на мотор самолёта. Видно, он хотел дать механику какие-то указания.
Фашист был совсем рядом, в пяти-шести метрах. Янусов видел его затылок, слипшиеся волосы, пропотевший на спине комбинезон. Янусов приподнял голову и увидел в открытой кабине приборную доску с поблёскивающими на ней циферблатами и мелькающий диск винта с жёлтым ореолом на концах лопастей.
«Вот он, готовый к полёту самолёт, на котором можно удрать к своим, — мелькнула мысль. И тут же другая: — Ведь ты ни разу в жизни не летал на самолёте, даже на простом У-2. А это — новейший скоростной истребитель! Разобьёшься ещё на взлёте».
Механики приближались. Через минуту они будут здесь.
«Ну, решайся!» — стучало в висках. А холодок страха где-то внутри шевелился и предостерегал: «Не справишься — погибнешь, никто и знать не будет.. .»
Механики приближались.
«Если погибну, то у фашистов одним самолётом станет меньше. Значит, не напрасно. А лётчик?»
Янусов вытащил из кобуры пистолет. Холодный металл оружия придавал уверенность. Теперь раздумывать поздно. Механики скрылись уже за третьим от Янусова истребителем.