А главное, они могут сами, без помощи самолётов, набирать высоту и пролетать без мотора, без буксира огромные расстояния. Такие полёты называются парящими.
Однако смогу ли я научиться парить? Смогу ли так, как Ефименко, без мотора, без капли бензина набирать высоту в восходящих потоках тёплого воздуха и летать далеко-далеко?
Я пока ничего этого не умею, потому что на огромных десантных планёрах парить нельзя, они не для этого приспособлены. На них можно было набирать высоту на буксире за самолётом. А отцепился — всё, планируешь только вниз.
— Скажите, — заглянул я снова в планёрный класс к Ефименко,— и парить будем?
— Ну а как же! — улыбнулся он. — Без этого планерист не планерист! Парящие полёты в планёрном спорте — самое главное. И тебе понравится. Вот увидишь. ..
ЛЕЧУ, КАК АИСТ
рошло много лет. Теперь меня уже не удивишь секретами парящего полёта. Я знаю, как и почему
аисты, ни разу не взмахнув крыльями, набирают высоту и пролетают большие расстояния. И если хотите подсмотреть эти секреты, я могу взять вас с собой в полёт.
Правда, мой планёр А-15, созданный генеральным авиаконструктором Олегом Константиновичем Антоновым, одноместный. Но если вы внимательно прочтёте эту главу, то, надеюсь, всё поймёте, словно летите вместе со мной.
Погода сегодня для планеристов отличная: светит солнце, тепло, небо синее, и уже в десять часов по лазури поплыли первые кучевые облака. Давайте поторапливаться, потому что путь предстоит далёкий: по маршруту Киев — Ровно—Киев. Это 522 километра в оба конца без посадки. Если удастся преодолеть такое расстояние, будет установлен новый всесоюзный рекорд дальности полёта в намеченный пункт с возвращением к месту старта.
Цельнометаллический А-15, поблёскивающий длинными крыльями, уже осмотрен и подготовлен к полёту. Спортивные судьи проверили свои секундомеры, опломбировали и вручили мне барограф, разрешили вылёт.
Барограф — это прибор, который на закопчённой бумаге чертит своеобразный график полёта в виде тонюсенькой линии. Потом такой график всё расскажет судьям о полёте: сколько времени планерист находился в воздухе, сколько раз и какую набирал высоту. Пилот обязан брать барограф в любой парящий полёт, а сейчас он особенно необходим, потому что без барограммы судейская коллегия не имеет права регистрировать рекорд, даже если я и совершу полёт удачно. Таковы правила. Поэтому не удивляйтесь, что я особенно внимательно проверяю барограф и тщательно укладываю его на верхнюю полку багажника.
И ещё я беру с собой сумку с бортовым пайком и тёплой одеждой на случай, если всё-таки не повезёт и придётся где-то сесть и ночевать в поле. А это может случиться с каждым планеристом в любом полёте: ведь планёр, напоминаю, без мотора.. .
Итак, всё готово. Я надеваю парашют, усаживаюсь поудобнее в тесной кабине; застёгиваю привязные ремни, ещё раз проверяю все рули и приборы, включаю радиостанцию и докладываю на СКП, что готов к рекордному полёту.
Лётчик самолёта-буксировщика только этого и ждёт. Он запускает мотор и подруливает на своем Як-12 к планёру. Друзья тут же прикрепляют к буксировочному замку капроновую верёвку от самолёта, кто-то поднимает с земли крыло, на которое опирается планёр, — ведь у него только одно колесо и сам он не может стоять ровно, да и это единственное колесо в полёте убирается в фюзеляж, чтобы сопротивление воздуха было меньше. Самолёт немного проруливает вперёд и натягивает буксирную верёвку, чтобы не было слабины.
— Я — ноль первый, к полёту готов!
«Ноль первый» — это мой позывной, и теперь весь полёт в разговорах по радио я буду называть себя только так.
— Ноль первого понял, взлёт разрешаю! — раздаётся команда с СКП.
Лётчик самолёта даёт полный газ, и наш аэропоезд трогается с места. Сопровождающий, пробежав три-четыре метра, отпускает крыло. Теперь я сам с помощью рулей удерживаю равновесие и направляю планёр строго в хвост за самолётом. Скорость нарастает. Все приборы на приборной доске словно ожили, их стрелочки пришли в движение.
Я чуть-чуть подтягиваю на себя ручку — очень плавненько, как учил меня когда-то инструктор Нестеренко в Саратовской лётной школе, — и планёр отрывается от земли.
Самолёт тяжелее планёра. Он ещё некоторое время продолжает приминать колёсами траву и набирать скорость. Но вот и он оторвался и повис в воздухе. Летим!