Жрецы вдруг протяжно заголосили и принялись прыгать вокруг колонны. И я, глядя на их кривлянье, пришел к твердому убеждению: не может быть, чтобы колонка оказалась делом их рук. Или других, им подобных. Тут что-то иное. Уж очень не походило это место на языческий храм, а сверкающее сооружение в центрена изваяние, созданное первобытным человеком. Наверное, такую вещь мог изготовить только подлинный Разум...
Наконец мои провожатые угомонились, упали ничком на каменный пол и замерли. Меня разбирала злость. Не потому, что сам недавно попался на удочку такого же ритуала. О случившемся я почти не жалел - Настоящее Приключение, о котором думал какой-то час назад, развертывалось во всей своей неповторимой прелести. Но нудная молитва жрецов вынуждала меня стоять без дела, и это просто выводило из себя.
Старик поднялся, за ним встали и остальные. Он сделал мне знак приблизиться к колонне, и мы медленно обошли ее кругом. Я увидел, что позади к гладкой стенке прикреплен небольшой ящичек из такого же голубоватого материала, а прямо под ним - широкое овальное блюдо, сияющее, как зеркало. Небольшое черное отверстие в торце ящика вело куда-то в глубину колонны. Заглянул внутрь - там было темно и пусто.
По знаку старика один из жрецов нырнул в боковой ход и через минуту вернулся. В руках он нес крепкий, как жесть, бурый сухой лист неизвестного мне растения. А на этом подносе лежали три аккуратных разноцветных брусочка, похожие на брикеты мороженого. Старик взял один из них, положил на блюдо у колонны, протолкнул в черное отверстие. Я насторожился: сейчас что-то произойдет. Но ничего не случилось. Старик вытащил брикет назад и быстро залопотал по-своему вроде бы обиженно. Потом опять сунул руку в отверстие, выждал немного и показал ее мне - пустую. И снова заговорил, указывая то на брикеты, то на небо, то на свой рот.
Я никак не мог понять, что он мне пытается втолковать. Взял один брусок, повертел его в руках, понюхал. Запах понравился - нежный и приятный. Старик забормотал еще горячей. Он схватил с подноса другой брикет, откусил от него кусочек и зачавкал, загримасничал. Трудно было понять, что выражает его подвижная рожа - не то крайнюю степень удовольствия, не то отвращения. Затем он предложил отведать и мне.
Инструкции по поведению на других планетах строжайшим образом запрещают принимать какую бы то ни было местную пищу без предварительного тщательного анализа и целой серии опытов на земных животных. И ортодоксы из Международного Комитета по освоению космоса пришли бы в ужас, если бы увидели меня в ту минуту. Но я храбро сунул в рот розовый брусочек. Не отравить же они меня решили - ради этого не стоило тащиться в такую даль. А процессы обмена у нас должны проходить одинаково, и вряд ли мне не подойдет то, что им на пользу. Короче говоря, рискнул.
Древние греки описывали амброзию, пищу богов. Не знаю, каков был на вкус мифический продукт, но он наверняка уступил бы этому. Нет в человеческом лексиконе слов, которые могут описать мои ощущения в тот момент, когда у меня на языке медленно таяло розовое чудо. Казалось, здесь сконцентрированы лучшие лакомства, тончайшие ароматы французской кухни... Вот она, волшебная мечта гурманов всех времен!
И вдруг меня осенило. Ну, конечно, как я сразу не догадался! Эта колонна - нечто вроде автоматической печи, которая выпекла такие вкусные штучки. Досталась она в наследство моим несимпатичным хозяевам от более цивилизованных предков, которые погибли в пламени истребительной войны. Уцелевшее здешнее человечество деградировало, и чудо-печка, наверное, последняя их радость. На мгновение мне даже стало жаль туземцев. Не их вина, что стали такими уродливыми: мутация после атомного пожара-естественная штука. Конечно, и соображают они туго. И теперь, когда в печке что-то испортилось, они призвали на помощь пришельца со звезд. Сами-то починить не в состоянии...
Впрочем, можно классифицировать и поточнее. Печка - явно неудачное слово. Синтезатор - вот что это такое. Нечто подобное уже есть и у нас. Правда, до такого качества нам далеко, синтетическую стряпню можно есть лишь в самом крайнем случае, уже на грани голодной смерти. Но со временем и мы научимся...
Я подумал, что появился хороший шанс вернуться на корабль. Надо только втолковать им, что мне нужныинструменты для работы. Меня доставят обратно, я встречусь с Бобом и тогда... Тогда еще посмотрим, кто у кого будет в плену!
Но попытка объясниться не удалась. Меня не понимали. Я рисовал пальцами на стене и на полу, жестикулировал, как знаменитый когда-то мим Марсель Марсо. А жрецы лишь равнодушно хлопали глазами. Я вышел из себя, обозвал их безмозглыми ослами и демонстративно отвернулся от колонны. И тут же почувствовал, что меня грубо толкают в спину. Жрецы выпроводили меня из помещения, и тем же путем я вернулся в долину.
Не знаю, да и не узнаю никогда, что было тогда у них на уме. Во всяком случае, на вершину горы меня больше не водили. Но и обратно не пускали. Когда я попытался пройти к выходу из долины, мрачный страж с копьем вырос словно из-под земли, зазубренное острие уперлось мне в грудь. Пришлось вернуться. Однако в пределах самой долины я мог бродить где угодно и был полностью предоставлен сам себе. Удивительно, что все три дня, что я провел среди аммов, голода не ощущал. О еде даже и думать не хотелось. Наверное, пища, которой угостили жрецы, обладала замечательным свойством насыщать надолго. Есть мне впервые захотелось лишь здесь, в вашем городе.
Отмеченные даже не пытались установить со мной какой-то контакт. Большинство из них лениво проходили мимо, словно перед ним был давно знакомый пень или камень. Но и сам я вел себя далеко не так, как полагалось бы исследователю. Сторонился аммов, словно зачумленных. И вы должны понять меня: жить среди них выше сил человеческих. Уже через несколько часов я с трудом мог переносить этих отвратительных скотов. Язык не поворачивается описывать все, что я там увидел. Словно в натуре развертывались передо мной худшие сцены худших голливудских фильмов: то ужасная варварская казнь специально доставленного в долину раба, то дикая оргия, то... Словом, насмотрелся достаточно. И честное слово, после знакомства с Отмеченными моя мизантропия заметно поубавилась.
Я мог бы говорить еще долго, но лучше передам слово Рею. С ним мы встретились вчера, и мне пришлось пережить примерно то же, что и Борису. Наверное, мои ощущения были все-таки сильнее - я ведь уже успел познакомиться с аммами, и можете представить, что почувствовал, когда понял, что вижу настоящего земляка, в буквальном смысле слова прилетевшего из завтрашнего дня... Но это уже относится к области эмоций, а вас интересуют более конкретные вещи. И мне лучше помолчать...
11. Изгнание из рая
(Рассказ Рея Лапина)
- Нет, это не хроника. Но и не вымысел, потому что выводы основаны на фактах и даже на документах. Назову свой рассказ рабочей гипотезой, а жизнь внесет в нее необходимые поправки.
Сначала речь пойдет об очень далеких временах. Думаю, завязка произошла две-три тысячи лет назад. Но наберитесь терпения. События, с которых я начну, имеют самую непосредственную связь с сегодняшним днем и с рассказом нашего нового друга.
Итак, представьте Аврору, какой она была два тысячелетия назад. Очевидно, почти такой же, как и сейчас: молодая жизнь не торопится, и существенные изменения на сравнительно юных планетах накапливаются медленно. Тогда не менее буйно цвели очень похожие джунгли, порхали очень похожие на нынешних зубастые ящеры и бесшумно скользили в зарослях совершенно аналогичные рокки. И в грязных, дымных пещерах ютились гонимые, забитые человекообразные существа. Такие, каких можно увидеть и сегодня в большинстве уголков планеты.
И вот в один прекрасный день в небе появился Черный Шар. Один он был или несколько - не так важно. Важно то, что прилетели высокоразвитые разумные существа, обладающие удивительной техникой, разгадавшие сокровенные тайны природы. Конечно, их привели сюда не корыстные цели. Больше того: при всем желании они не могли воспользоваться богатствами Авроры, подчинить себе ее жителей, поселиться на планете. Сам животворный воздух таил для них в себе страшную опасность. И если бы вдруг хоть на мгновение исчезло мощное защитное поле, окружающее Шары, произошел бы взрыв, по сравнению с которым термоядерные бомбы, наводившие ужас на людей двадцатого века, покажутся детской хлопушкой. Пришельцы прибыли из Антимира, где все соткано из частиц, противоположных нашим. Но они смело пошли в чужой, смертельно опасный для них мир, потому что влекло их самое прекрасное на свете - жажда новых знаний.