— Садитесь, подвезу.
— Мне на шоссе.
— И прекрасно. А я слетал в Москву, получил в ОВИРе паспорт, поменял деньги, завтра в отпуск, в Европу.
Бравин сел в машину. Алексей взглянул на него испытующе, вытянул руки, они сильно дрожали.
— Стыдно признаться, — усмехнулся Алексей, — может, вы сами, капитан?
— Можно.
Они поменялись местами. Бравин вел машину неторопливо, не обращая внимания на обгонявший его транспорт.
— Завидую вашей выдержке, капитан,
— Профессия.
— Значит, завтра? По какому маршруту?
— Варшава, Прага, Вена... — Алексей потянулся. — Алкоголь — яд.
— Чего один? — спросил между прочим Бравин, что-то вспоминая, взглянул оценивающе.
— Один? — Алексей на секунду смешался, но тут же взял себя в руки и ответил: — Я один только до Варшавы. Там журналистская капелла собирается,
— Поляки? — Бравин вроде бы был полностью поглощен машиной и забитым шоссе.
— Поляки... И наши тоже... Выехали раньше. Я с материалом по Бресту припозднился, — Алексей исподтишка изучал Бравина, который смотрел на шоссе, и ясно было, что разговор он ведет исключительно из вежливости.
Машина выехала к зданию контрольно-пропускного пункта, развернулась и остановилась у подъезда.
— Спасибо, Анатолий, — Бравин захлопнул дверцу и протянул ключи. — До завтра.
— Доброе утро, Олег Сергеевич, — сказал подошедший прапорщик Грузинцев.
— Здравствуй, — Бравин пожал ему руку и кивнул на Алексея: — Прапорщик Грузинцев. Журналист Юганов Анатолий Петрович.
— А мы знакомы, — Алексей кивнул Грузинцеву. — Или забыли?
— От забору и до вичиру, — Грузинцев улыбнулся. — А где ваш приятель?
— В Москве, — Алексей махнул рукой. — Скажите, капитан, а я не могу оставить машину до завтра?
— Надо бы поставить... — Бравин замялся.
— Прапорщик, — Алексей протянул Грузинцеву ключи, прижал руки к груди. — Задвиньте эту тачку куда следует.
Грузинцев взял ключи, взглянул на Бравина, тот кивнул, и прапорщик с нескрываемым удовольствием сел за руль.
Алексей подошел, наклонился и доверительно сказал:
— Прапорщик, оставьте ключи у себя, вечером накатаетесь, только к девяти утра ее сюда пригоните.
Поднялся шлагбаум. Машина с иностранным номером миновала советского пограничника и покатила по мосту на другую сторону. Там тоже поднялся шлагбаум, пропустил «иностранца» и выпустил в нашу сторону «Волгу». Она подъехала к зданию, где ее встретили пограничники.
Из машины вышел мужчина и громко сказал:
— Привет, земляки! — Он протянул документы, открыл заднюю дверцу, помог выйти жене и дочери, потянулся, улыбаясь, оглянулся: — Хорошо в гостях! Как погода на Родине?
— Витя, не будь ребенком! — недовольно сказала женщина. — Какая там, такая и здесь!
— Много ты понимаешь, — рассмеялся мужчина. — Где ты видела такое небо?
Бравин и Грузинцев сидели на КПП за одним столом и просматривали документы.
— Олег Сергеевич, журналист ключи оставил, разрешил до завтра пользоваться, — сказал прапорщик.
Бравин взглянул недоуменно, пожал плечами.
— Да я не к тому, что собираюсь, — торопливо сказал прапорщик. — Нравится он мне, отличный мужик.
— Обаятельный, — ответил Бравин, продолжая работать.
— Вы его хорошо знаете?
— А что тебе? — Бравин бросил на Грузинцева быстрый взгляд.
— Профессия у него интересная, — задумчиво ответил Грузинцев. — Я ведь тоже пишу, — он смутился. — Стихи...
— Ты не помнишь, у нас за последнюю неделю журналисты проезжали? — спросил Бравин.
Вопрос был услышан вошедшим в помещение таможенником.
— Я тоже не помню, — сказал он. — Олег Сергеевич, пойди взгляни. Журнальчики...
— Арсентий Кириллович, грамота на то и есть, — Бравин поднялся и вышел за таможенником.
Приехавший на «Волге» мужчина стоял, повернувшись к машине спиной, и выговаривал жене:
— Ну зачем тебе это было нужно? Стыд-то какой!
Бравин взглянул на стопку журналов, лежавших на капоте, взял брезгливо двумя пальцами несколько штук, приподнял и бросил на место.
— Вот, под твоим небом все нельзя! — раздраженно сказала женщина. — У русских любимые слова: «нельзя» и «не положено».
Бравин подошел, представился:
— Капитан Бравин. — Он посмотрел на бегавшую девочку и спросил: — Извините, как зовут вашу дочь?
— Лялечка! Дочь провозить тоже нельзя?
— Ляля! — позвал Бравин. — Ляля, подойди на минутку.
Девочка подбежала, смотрела с любопытством. Бравин взял ее за руку и сказал: