— Наше знакомство прошло не очень гладко. Говорят, что первое впечатление самое верное. Но я так никогда не думала. Возможно я не очень понравилась вам, и работать на меня вы больше не будете. Но, как работники вы меня устраиваете. Надо признать, что Екатерина Васильевна, прекрасный организатор и замечательный повар, а Степан Степанович мастер на все руки, исполнительный и надежный работник, — мой голос звучал ровно и спокойно, словно я читала текст по бумажке.
От открытой, неожиданной похвалы, Екатерина Васильевна вспыхнула розовым румянцем, мелкие зубки еще яростней впились в нижнюю губу. Степан наклонил голову и опасливо покосился на жену, словно боялся ее реакции на мои добрые слова в свой адрес.
— Я хочу возродить"Сладкие Хрящики", а для этого мне нужны помощники. Сегодня я еду в город, что бы нанять штат слуг. Валериан Антонович, грозился мне помочь, но он человек занятой, прошла уже неделя, а он не дает о себе знать, — я вздохнула и развела руками.
— Сказать честно, я нуждаюсь в ваших советах Екатерина Васильевна, и если вы решите продолжить службу в"Сладких Хрящиках", то в город поедем мы вместе. Степан Степанович останется с детьми и на хозяйстве, — я задумалась на минуту. — Да..., жить конечно вы уже не будете в другом крыле трактира. Сами понимаете, что там располагаются комнаты для постояльцев, надеюсь в скором времени они будут заняты. Я видела, что за двухэтажным, хозяйским домом находится большая баня и в стороне три крепких домика. Отчего там никто не живет?
Белые, мелкие зубки не смогли сдержать поток слов который полился из маленького ротика Екатерины Васильевны.
— Благодарим за доверие, Эмма Платоновна. Нам идти некуда. "Сладкие Хрящики", мы считали своим домом, жили раньше в крайнем домике, в том который рядом с банькой стоит, но там теперь привидения бродят, вот мы со Степаном и перешли подальше. Здесь удобней, кладовые рядом, кухня вся в моем распоряжении, комнату самую просторную выбрали. Думали, что новых хозяев здесь уже никогда не будет, кто в такую даль из югов, то поедет, а мы как жили так будем жить...
Женщина поняла, что проболталась и опять прикусила нижнюю губу. Сердито надулась, ткнула Степана локтем в бок, словно это он был виноват в ее оплошности.
Я сделала вид, что не услышала ее последней фразы. Глаза отвела в сторону от ее настойчивого, тяжелого и вопрошающего взгляда серо-свинцовых глаз.
— Вот и хорошо, значит я на вас могу рассчитывать. Этот вопрос можно считать закрытым. А, что там за привидения вокруг бани бродят? — спросила я, поднимаясь из-за стола.
Супруги дружно, коротко переглянулись, словно маленькими мячиками перебросились. Степан хотел ответить, уже и рот открыл, но его опередила супруга. Криво улыбаясь, она тоже поднялась из-за стола.
— Да, я пошутила, Эмма Платоновна! Какие привидения? Баня старая, большая, вот и шумит там иногда ветер в трубе, — женщина рассмеялась мелким, влажным смехом, словно маленькая жаба заквакала. Ее глаза при этом холодно блеснули свинцовой синевой.
Мобиль сияя помытыми накануне темно-вишневыми боками, отражая холодный свет зимнего солнца тщательно начищенными бронзовыми вензелями декора, резво, словно застоявшийся в стойле конь несся по ровной, слегка заснеженной дороге. В своей прошлой жизни, которая все больше казалась мне ярким, но уже позабытым сном, я всегда относилась к своим автомобилям, как к живым существам и давала им имена. Вот и теперь сравнив темно-вишневого монстра с верным конем, неожиданно назвала его Буцефалом. Это имя очень подходило моему мобилю. Сильный, иногда норовыистый, но верный.
Я увеличивала скорость, давая мобилю возможность"размять", его стальные"кости". Мелькали толстые, оранжево-коричневые стволы сосен. Зелеными лапами махали нам вслед сумрачные, вечно недовольные ели. Изредка нам навстречу попадались, проезжающие мобили, их причудливые, а порой забавные формы заставляли меня отвлекаться от дороги и тогда колеса моего Буцефала, начинали выписывать рванные зигзаги.
Важно нахохлившись, рядом со мной сидела разнаряженная Екатерина. По случаю поездки, она одела новеньку шубку из серо-голубой норки. Шубка была ей явно великовата, ее длинные полы едва не мели землю, не смотря на то, что привычные валенки Екатерина Васильевна сегодня сменила на поскрипывающие при каждом шаге, очевидно тоже новенькие сапожки из тонкой кожи и на высоком каблуке.
У меня вдруг возникли смутные подозрения, что шубка в былые времена принадлежала моей тетушке. Вот Агафье Платоновне, судя по портрету, она была бы в пору. Кому принадлежали сапожки раньше, я с точностью сказать не могла, слишком уж маленький был у них размер, но то, что деньги на такую роскошь повариха Катя, несомненно"заняла"из кармана своей покойной хозяйки, я почти не сомневалась. Впрочем, как говорится — не пойман, не вор. К чему сейчас это бездоказательное обвинение. Решение мной уже принято, супруги Фирсовы теперь служат в"Сладких Хрящиках"официально, а что там будет дальше — время покажет.