— Все будет сделано, Эмма Платоновна, не беспокойтесь.
Он потянул за собой Юленьку и поспешно вышел из кабинета.
Когда дверь за ними закрылась, я задумчиво повертела в руках бронзовую статуэтку. Козлоногий фавн, улыбался пышногрудой нимфе, похотливо и немного зловеще.
— Вот все и разрешилось, моя дорогая тетушка... Все, да не все! Кто же все-таки тебя отравил?
Подошла к потртрету, погладила прохладный и гладкий холст. Провела пальцем по лопнувшей щели.
— Надо бы, мастера найти, отреставрировать твою картину, стул дописать. Хочешь, я тебе кресло удобное закажу?
Пытаясь рассмотреть реакцию Агафьи Платоновны на мои слова, я отошла подальше.
Тетушка усмехалась таинственно и вертела в руках одну карту. Присмотревшись, я увидела красную мантию бубнового короля.
— О-о, нет! Опять бубновый король? Постой, что ты хочешь этим сказать?
От догадки у меня побежали мурашки по коже. Стало немного холодно, из губ вырвался нервный смех.
— Тебя убил бубновый король?
Агафья Платоновна важно кивнула головой, и подбросила карту вверх. Кусочек картона медленно закружился, как лист дерева осенью. Опустился на оставшуюся спинку стула, помедлил немного, а затем скользнул в прорыв холста и с тихим шелестом лег мне под ноги.
Глава шестнадцатая. Приглашение на осенний бал
Лето промелькнуло быстро. В хлопотах и заботах я практически не заметила, как холоднее становились звездные ночи, как чаще клубился по утрам зябкий, седой и косматый туман. Дни сократились, и часто я не успевала выполнить то, что задумала.
Без Степана, и надо признать, что и без Екатерины Васильевны, стало гораздо труднее управляться с моим растущим хозяйством. Новый работник принятый на место Степана, был медлительным и откровенно ленивым, но я его тепела за неожиданно открывшиеся качества. Огромное, черное пятно от сгоревшей бани, долго, с укором смотрело в небо немигающим, мертвым оком. Я старательно его не замечала, долго думала, что построить на этом месте, но по совету Агафьи Платоновны, решила разбить там цветник. Для этого был нанят садовник, который привез с собой трех помощников. Людям надо было платить жалованье, кормить и предоставить крышу над головой. Хорошо, что летом этот вопрос решался легко. Поставила палатки и дело с концом. Но вот деньги... Они таяли, утекали сквозь пальцы, вводили меня в тоскливые размышления. Настроение портилось, от одной только мысли, что я не смогу выбраться из этого капкана, в который угодила.
Зарядная станция сверкала новенькими, белыми стенами, кокетливо улыбалась красной черепицей крыши, но пока так и оставалась, лишь бесполезной коробкой, набитой дорогим оборудованием. Для ее открытия, возникали все новые требования, и порой мне казалось, что я впустую трачу свои силы и воюю с ветряными мельницами.
Но зато, прознав,что именно я обладаю даром, ко мне вдруг выстроилась очередь из женихов. Пожилые и молодые мужчины, степенные вдовцы и ушлые, прожженные дельцы, все поголовно воспылали страстной любовью к Эмме Загряжской.
Вначале, я пыталась быть вежливой, принимала каждого"жениха", приехавшего свататься. Накрывался стол, велись пустые беседы, которые бессовестно крали мое драгоценное время. Я стала видеть детей урывками, мне некогда было поговорить с гувернантками о проблемах Лизы, или с учителями об успеваемости Шурика. Даже Лимон, перестал подходить ко мне с любимой палкой, и больше не просил меня поиграть с ним. В итоге я плюнула на приличия, и гнала так называемых"женихов"сразу, не давая им даже приблизиться к дому. "Хозяйка, не принимает!"— объявлял громадный верзила Григорий, которого я приняла на место Степана. Его свирепый взгляд из-под насупленных, косматых бровей и сжатые кулаки, больше похожие свинцовые гири, были настолько убедительными, что у нагловатых свах, и у их протеже, пропадало желание вести игривые, но совершенно бесполезные переговоры. Надо сказать, что совсем скоро, полноводная река из женихов, превратилась в скудный ручеек, а затем совсем иссякла. Теперь я была известна, как гордячка Эмма из"Сладких Хрящиков".
С Петром Беркутовым, я не встречалась. Он с женой уехал отдыхать в теплые края, за границу, чему я была с одной стороны рада, но с другой испытывала непонятные чувства. Иногда сама себе признавалась в том, что мне не хватает наших безумных встреч, но поразмыслив решила, что эти встречи нужны не мне, а моему телу. Эта мысль меня успокоила. Если это правда, то Петра Беркутова вполне можно заменить. А, вот поговорить с ним было просто необходимо! Много вопросов и претензий накопилось к моему, я думаю уже бывшему любовнику.