- Отправляемся! – командует кто-то из эльфов, и моё сердце ухает, падая в обморок куда-то в низ живота.
Чувствую, как медленно перекатываются громадные мышцы, Дора разворачивается к земле и…
Резкое движение, Дора раскидывает крылья и вмиг взмывает в воздух, набирая высоту так стремительно, что у меня закладывает уши.
- Ааааа! – наверное, мой крик слышали все в радиусе ста километров. – Аааа! Мамочка! Аааа! – визжу, ору, сжимаю верёвку до бесчувственных пальцев. – Аааа!
В паузах между своими криками слышу крик Чары. Да уж, наш смелый и уверенный в благополучном исходе полёты эльф кричит сейчас, как девчонка.
- Аааа! – визг над самым моим ухом, друг вцепляется в меня, обвивая мою талию руками.
- Дебил, - ору не своим голосом, - за верёвку держись!
- Я её выронил!
- Ты идиот? – оборачиваюсь на друга, и в этот самый момент Дора делает достаточно крутой вираж.
Хватаю друга за руку. Сжимаю так, что чувствую в своей хватке его тонкую кость. Чара наклоняется вперёд и сильнее прижимается ко мне, сдавливая меня так, что становится трудно дышать.
Ещё один вираж: вниз, вверх, я уже не слышу своего крика, его заглушает свист в ушах. На животе всё ещё чувствуются руки друга, что радует.
- Держись крепче! – кричу, надеясь, что он меня услышит.
- Снижаемся! – доносится до меня крик кого-то из эльфов.
Стараясь делать это плавно, Дора снижает высоту, но у меня всё равно сердце уходит в пятки. Земля стремительно приближается. Вот-вот…
Зажмуриваю глаза и в этот самый момент Дора касается земли. От удара о землю мы все вздрагиваем: люди, эльфы, гномы и земля.
Открываю один глаз, затем второй, оборачиваюсь на Чару. Друг улыбается, но по нездоровому блеску глаз понятно, что это не счастье, а скорее истерика.
Не успеваю я расслабиться, как огромные мышцы подо мной вновь начинают двигаться. Дора ложиться на землю, чтобы нам не пришлось прыгать с приличной высоты. Эльфы спускаются на землю, снимают верёвки, а я так и сижу, вцепившись в верёвку. Кажется, у меня даже глаза начал дёргаться…
- Элиот, Чара, спускайтесь! – говорит Эрик, уже принявший человеческий облик. – Дайте Доре обратиться!
Не особо поняв смысл его слов, я, грациозно, как мешок картошки, спускаюсь на землю. Колени дрожат, руки дрожат, волосы дыбом, глаз всё-таки дёргается. Полетал, ничего не скажешь…
- Элиот, - встревожено говорит Чара, кладя мне ладонь на плечо, - ты неважно выглядишь…
Поворачиваюсь к другу лицом. Пару секунд смотрю на него непонятным взглядом.
- Чара, конечно, никогда не стоит загадывать и говорить никогда, но… - поднимаю вверх дрожащий палец. – Но есть одна вещь, которую я теперь точно не делаю – я не летаю на драконах. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. И не важно это просто прогулка или вопрос жизни и смерти. Даже не важно: чьей жизни и смерти это вопрос! Никогда! Никогда я больше не сяду на гигантскую ящерицу!
- А мог бы сказать спасибо. – говорит Дора, подойдя к нам. – Как бы вы выбрались на сушу, если бы не мы?
- Не важно. – развожу руками. – Важно, что у меня не было бы нервного тика. Дора, - проникновенно смотрю в глаза девушке, - я ещё слишком молод, чтобы становиться трясущимся стариком.
- Не преувеличивай, - махнул рукой Чара, - не так уж страшно и было.
- В самом деле? А кто орал, словно его убивают? А про то, что ты выронил верёвку, то единственное, что помогало нам держаться, я вообще молчу! Чара, ты… - рычу и хватаю руками воздух. – Ай, - делаю на друга рукой, - ну тебя.
- Возможно, нам придётся ещё не раз воспользоваться услугами Доры и Эрика. – говорит Мира, складывая руки на груди.
- Без меня! – поднимаю руки.
- Как только вновь сможешь летать на метле, так сразу подобные предложения отпадут. – спокойно отвечает девушка. – Но пока ты не можешь ни, вообще, летать, ни делать это с приличной скоростью, так что… - делает паузу, сверля меня синими льдинками глаз. – Так что, не утрируй факты. Всё прошло хорошо, а это значит, что ничего не мешает нам повторить.
- Мира, - вступается за меня Чара, - если Элиот боится, разве правильно будет вынуждать его и сталкивать лоб в лоб с его страхом?
- Чара, мой дорогой брат, - прикрывает глаза и кладёт ладонь на плечо Чаре, - мы на войне, а на войне нет место страхам. Мы исполняем слишком важную миссию, чтобы иметь право на страх.