- Тебя ищут Аларм, Гирля, Абрам, Абстер… - она хмурит брови. – В общем, все. Они хотят что-то важное обсудить с тобой.
«Ну, конечно! А без меня никак? Почему обязательно дёргать меня каждую секунду этого и без того напряжённого дня?! Почему нельзя просто дать мне спокойствие и сделать всё самостоятельно?!» - орал я в мыслях, но вслух сказал иное.
- Хорошо, Янья, я зайду к ним. Это всё?
- Да.
Я уже развернулся, чтобы уйти, но Янья вдруг вновь схватила меня за руку.
- Элиот? – глаза встревожено бегают, губы подрагивают.
- Да?
- Мне кажется, они хотят сообщить тебе что-то плохое. Держись, прошу тебя, держись, ты наша единственная надежда.
- Хах, - усмехаюсь, улыбаясь женщине, - Янья, надежда нашего мира – мы все. Что я сделаю один? Чем я примечательнее других?
- Ты должен быть острожен. Осторожен, как никогда не был. Ты не должен позволить злости или ярости затмить сознание, не должен позволить себе в горячности, присущей твоему духу, поступить грубо и неотесанно.
- Я тебя не понимаю…
- Будь осторожен и рассудителен. – говорит Янья, совершая губами движение отдалённо напоминающее улыбку. – Не… - заминается, смотрит на меня большими светлыми глазами. – Не дай нам умереть.
- Янья, - кладу ладони на хрупкие женские плечи, - я не только не дам вам умереть, но и именно я буду произносить самый громкий тост на вашей с Маньком свадьбе.
Глаза женщины просияли, наполнившись слезами. Но слёзы были не обычные: горькие и едко-солёные. Это были слёзы благодарности, признательности и искренней надежды. Увидев в чужих глазах такую веру в себя, и самому хочется поверить в свои силы.
- Элиот, если твои слова – правда, мы с Маньком никогда не устанем за тебя молиться небесам, никогда твоё имя не сойдёт с наших губ.
- Не сомневайся, - улыбаюсь, - я не стану бросать такие важные слова на ветер, а… - заминаюсь, потому что вижу Чару, прислонившегося к дверному косяку и слушающего наш разговор. – А, - возвращаюсь к женщине, - молиться за меня не надо. Я – ведьма, и с небесами я не в ладу. – подмигиваю женщине.
- Спасибо тебе, ещё раз, Элиот, спасибо.
- Пока рано благодарить. – слегка встряхиваю её за плечи, стараясь растормошить. – Вот разнесётся по всем землям нашим благая весть о победе, и благодари - сколько влезет. Хорошо?
- Хорошо. – легко кивает женщина.
- Тогда, я пойду, а то не хорошо заставлять наших бравых солдат и воевод ждать. – развернувшись, я бодрым шагом пошёл по коридору.
- Не важно, кем ты рождён, важно – кем ты стал. – сказала Янья в спину уверенно удаляющему юноше, но тот уже не слышал, приближаясь к лестнице на второй этаж здания школы.
- Вы меня звали? – спрашиваю, прикрывая дверь директорского кабинета.
За овальным столом, где ещё совсем недавно собирались учительские собрания и советы, сейчас сидели вышеуказанные в разговоре Аларм, Абрам, Абстер, вот только Гирли не было, но его место не пустовало – там сидел младший брат Аларма – Босний. Так же за столом сидели и другие эльфы, большинства имён которых я не мог произнести, из-за сложности их построения.
- Да, - кивает Абрам, - садись, пожалуйста. – гном указал мне на свободный стул.
Заняв своё место, я обвёл всех присутствующих вопросительным взглядом: Аларм нервно сжимал губы, Босний тупил взгляд и нервно перебирал пальцами, потирая тыльную сторону ладони, Абстер то и дело кряхтел-кашлял и только Абрам сохранял более или менее привычное и нормальное своё состояние.
- Элиот, - обведя товарищей взглядом, начал Абрам, - мы позвали тебя затем…
- Можно мне? – спрашивает Аларм, почтительно смотря на старшего гнома.
- Да, пожалуйста. – великодушно соглашается гном.
- Элиот, - главный эльф поворачивается ко мне, складывая руки в замок, - мы пригласили тебя, чтобы сообщить о недобром знамении.
- Каком знамении? – спрашиваю, хмуря брови.
- Менее часа назад над нашим лагерем пролетали две чёрные вражеские птицы со стальным сердцем. – вопросительно изгибаю бровь.
Конечно, до меня доходит, что птица, а которой говорит эльф – это самолёт, но меня просто поражает высокопарность речей, которыми он машину описывает.