Он никогда не умел на меня злиться…
- И что это было? – кошусь на чашку в руках друга. – Я буду жить? Как долго?
- Элиот… - продолжает улыбаться, склоняет голову на бок так, что длинные пряди чёлки падают на глаза. – Жить ты будешь… но не долго… Потому что, ещё один такой прикол с твоей стороны и я тебя придушу!
Друг притворно стал меня душить, скорее просто держа за горло и тормоша, как нашкодившую кошку. Конечно же, я подыграл: поохал, позакатывал глаза, попрощался с жизнью…
- Всё, - перестаю притворно хрипеть, - убирай свои шаловливые пальчики от моей благородной шеи и рассказывай: чем ты меня напоил?
Друг пару секунд изумлёно хлопал ресницами. Наверное, моя фраза оказалась слишком высокопарно построенной для его ушей.
- Эй? – я пощёлкал пальцами перед носом друга. – Ты меня слышишь?
- Слышу.
- А чего не отвечаешь? Или тебе моё предложение нужно перевести на более простой язык?
- Иди ты… - ударяет меня кулаком в плечо. – Когда ты научишься разговаривать, как человек?
- Увы и ах, но я не человек… - зачем-то, я сделал реверанс. – Я рожден ведьмой, ведьмой являюсь, ведьмою и умру. – не разгибаясь, я поднял на друга хитрый взгляд. – Понятно или ещё упростить?
- Ну, всё… - друг закатал рукава и сделал шаг ко мне. – Сейчас кого-то будем воспитывать.
- Хочу вам напомнить, мой дорогой длинноухий товарищ, - говорю, отступая назад, - что ведьмы – привилегированная раада и вы не можете применять ко мне силу. В противном случае, вы будите преследоваться по закону.
- Ах, ты, олигархист недоделанный!
Взвизгиваю и уношусь прочь. Речи речами, а жизнь мне ещё дорога моя.
- Стоять, - кричит друг, отставая от меня на каких-то два метра, - что же ты, товарищ имериалист, убегаешь простого народа? Стой! Я тебя сейчас возвращать к мировым реалиям буду!
- Не надо меня опускать! – визжу, обернувшись и… врезаюсь в дерево.
Отлепляясь от ствола, падаю на спину. Голова трещит, кружится и, судя по ощущениям, пытается уйти прочь от остального тела…
- Элиот? – Чара склоняется надо мной. – Ты как?
- Ну, погоди, Чара… - прикрываю глаза. – Вот только перестанет мир кружиться и я тебе так зад надеру…
- Тихо, тихо… - шепчет, кладя ладонь мне на лоб. – Ты бредишь…
- Бредить ты начнёшь, когда я встану…
- Не надо… - слышу, как улыбается, гад…
Невесомы проводит чуть тёплой ладошкой по моему лбу, убирает прядки волос, пробегается ловкими пальцами по вискам.
- Не пытайся меня задобрить…
- А я и не пытаюсь… Элиот?
- Чего ты хочешь?
- Открой глаза.
- Не могу. У меня мир кружится, когда я глаза открываю.
- Вот потому и прошу.
- Издеваешься?
- Нет, боюсь, что у тебя сотрясение мозга.
- Сотрясение мозга будет у тебя. Хотя… - приоткрываю глаз и скашиваю его на друга. – Для сотрясения мозга нужен мозг…
- Тогда я зря за тебя волнуюсь. – пинаю его ногой, промахиваюсь, стону от прострелившей голову боли.
- Я тебя ненавижу! – скулю, переворачиваясь на бок. – Всё из-за тебя!
- А кто ж тебя просил кривляться, а потом ещё и бежать, не смотря перед собой? – друг подползает ко мне, пытаясь заставить посмотреть на него. – Элиот, глаза открой!
- Зачем? – на секунду открываю, но тут же вновь зажмуриваю глаза. – Что ты в них хочешь увидеть? Моё отношение к тебе? Я тебе и так всё скажу! Ненавижу…
Друг закрывает мне рот ладонью и, не обращая внимания на моё недовольное мычание, пытается открыть мне глаза.
- Прекрати, придурок, - ору, отмахиваясь, - ты мне все ресницы повыдергивал уже!
- Тогда прекрати вести себя, как дитё малое! Открой глаза! – друг сжимает мой подборок, не давая ворочать головой.
Вот, откуда в его хлипких тонких ручонках столько силы?
Как бы я не протестовал внутри, мне пришлось сдаться и приоткрыть глаза, сводя их на переносице.
- Разведи глаза…