- А оно ещё и не срослось. – поморщился друг, убирая руки за голову.
- Ты думаешь? – я повёл пальцем вверх и остановил его на отчётливом костяном бугорке, проступающем под тонкой кожей. – Уже три недели прошло…
- Только не проверяй. – дёрнулся Чара.
В ответ я улыбнулся, покачал головой и совсем слегка надавил на костяной выступ, слишком слабо, чтобы сместить хрупкие кости, даже будь они сломаны…
- Который час? – спросил друг, поворачивая ко мне голову.
- Ты меня спрашиваешь? Конечно, это же тайная способность нашего рода – улавливать в точности до минуты местное время! – съязвил я в ответ.
- Мог бы просто сказать, что не знаешь…
- А то ты не знаешь об этом? – улыбнулся я уголком рта, садясь и складывая руки. – Кстати, я подумал и решил, что всё-таки не прощу тебя за нашу сломанную постель.
- С чего бы это? – Чара тоже сел.
- С того, что на этом грязном и неприятном полу я совсем замёрз!
- Я как-то не замечал, чтобы на кровати было намного теплее. – скептически ответил друг, скрещивая руки.
- Ну, - я развёл руками, - видно, в тебе проснулась та самая доля эльфийской крови, что отвечает за устойчивость к низким температурам.
- А мне кажется, - склонив голову на бок, ответил друг, - что это в тебе проснулось желание поиметь кому-то мозги и, как обычно, этим кем-то стал я.
- А что делать? – философски спросил я. – Не я такой – жизнь такая. - я встал, поправил трусы, которые, каким-то образом все перекосились, и пошёл к зеркалу.
- Нет, Элиот, это ты такой.
Подняв с пола непонятное что-то, я запустил этим в друга. Немудрено, что я промахнулся, но непонятная штуковина пролетела у самой головы друга, испугав его.
- А если отвечу?
- Всё, Чара, - я развернулся к другу лицом и сел на пол, - теперь я просто обязан вернуть себе силу, чтобы задать тебе жару! А то ты совсем распоясался с тех пор, как я стал просто человеком! – выдав это, я фыркнул и отвернулся.
- Элиот, - друг подошёл ко мне и сел напротив, беря за руку, - вот именно поэтому тебе не удаётся вернуть силу. – я заинтересовано посмотрел на друга. – Ты используешь её не во благо, а для нападения и глумления. – друг рассмеялся, за что получил тычок в грудь.
- А где ж ты видел ведьму, что использует свою силу во благо?!
- Твой отец, твоя мать…
- Это не пример. – снова фыркнул я.
- Это твои родители.
- И?
- И всё. Разве они не пример всего самого лучшего, что может быть в ведьме, да и просто в человеке?
- Вот, Чара, - я снова встал, начав нервно ходить взад-вперёд, - я не понимаю, если я такой плохой, какого чёрта ты пришёл за мной в ту грёбанную темницу?!
- Тихо, не кипятись, - понизив тон, сказал Чара, - я же шучу.
- А в чём шутка? Почему мне не смешно? Мало того, что мне все вокруг тыкали моими родителями, говорили какие они расчудесные, так теперь ещё и ты?! От тех, - я неопределенно махнул рукой, - я сбежал, предлагаешь мне уйти и от тебя?!
- Уже уходил… - тихо сказал Чара.
- Что?!
- Уже уходил. – повторил друг. – И больше я этого не допущу. – Чара встал и заключил меня в объятия.
Я не ответил, но и отпихивать не стал.
- Элиот, ты мой самый лучший, дорогой и любимый друг, никого нет лучше тебя для меня.
- По закону жанра я сейчас должен расчувствоваться, простить всё и крепко обнять тебя?
- Элиот, я очень волнуюсь за тебя… - внезапно сказал Чара, отпуская меня и заглядывая в глаза.
- Почему?
- Я боюсь, что, когда-нибудь, ты прикусишь себе язык и отравишься собственным ядом. – друг рассмеялся, а я пихнул его в плечо, надувая губы.
- Придурок. – буркнул я.
- С кем поведёшься… – не унимался друг, продолжая приступ смех.
- Кому-то жить надоело?
Я готов был врезать по смазливой мордашке друга. И я бы сделал это, но на наш чердак влетела тройка голубей, начав громко ворковать и чувствуя себя, как дома. Я ужасно не любил этих летающих крыс и потому переключил своё внимание на них.
- Если ты попросишь прощения, я выгоню их. – улыбаясь предложил Чара.