Если это мой последний день – не говори об этом. Я хочу верить в то, что новый день придёт.
Обернувшись, я увидел, что самолёт завис не так высоко над крышами домов. Но не это было самым страшным. Самым страшным было то, что его пушки были направлены прямиком на тот дом, у которого находился я.
Нервно сглатываю, соображая: каковы мои шансы убежать? И даже, если в меня не угодит снаряд, каковы шансы, что меня не заденет взрывная волна?
Не отрывая взгляда от самолёта, не слушающимися пальцами цепляясь за шероховатую стену, я пытался встать на ноги. Раздалась новая волна гула, что означало, что вот-вот вырвется из своего дома снаряд, что обещал стать последним, что я увижу.
Руки, как назло, не слушались, ноги подкашивались, даже зубы начали стучать от нервного перенапряжения, не говоря уже о полном хаосе в мыслях.
Наконец, мне удалось подняться на ноги я побежал. Побежал вдоль построек, побежал так быстро и так далеко, как только мог. И тут моё сознание оглушил гул выпущенного снаряда, что вмиг сравняло с землёй все мои надежды.
Я бежал. Бежал, закрыв глаза, которые жгли слёзы и раздражала набившаяся в них пыль. Бежал. За спиной раздался взрыв, означающий, что ещё один некогда жилой и счастливый дом превратился в руины.
Останавливаюсь и оборачиваюсь. Дом, в который попал последний снаряд, полыхал огнём. Точнее, полыхало то, то от него осталось. Это был дом Яньи, той самой женщины, что сделала меня рыжим. Отчего-то, на секунды ужас отступил, и его место заняли мысли-волнения за Янью: успела ли она покинуть дом, ведь она же не должна была идти с нами? А ещё, вопреки здравому смыслу, я переживал за Манька – её змея, как бы я не относился к пресмыкающимся тварям, тварь-то это живая и не менее достойная жизни, чем я.
Мне показалось, что в толпе мелькнули растрёпанные светлые волосы Яньи, что порадовало меня. Она жива. Жива. И это отлично. Теперь бы ещё и мне выжить…
Над моей головой вновь послушался гул, только… Только какой-то странный, будто двухголосый. Напрягши слух и память, я стал пытаться определить, что за такой странный звук раздаётся с небес? Второй гул, перекрываемый шумом самолёта стал отчётливее и уже полностью выделился из общей колеи звука. И тут послышался оглушительный рёв.
Я поднял глаза и вновь обомлел. Сзади к самолёту стремительно приближалась та самая гигантская рептилия, что пугала нас последние дни и чуть не убила до этого.
Новый рёв, вырвавшийся из пасти ящера, заставил меня зашипеть и закрыть уши. Рептилия, двумя взмахами гигантских кожистых крыльев приблизилась к техническому средству, приподнялась над ним и вцепилась мощными лапами и огромными когтями в его крышу. Даже здесь, внизу, я явственно слышал скрежет разрывающегося метала, и, кажется, даже слышал изумлённые и испуганные крики тех, кто был за штурвалом самолёта.
Гигантская тварь вновь взревела, делая резкое движение и вырывая крышу механической птицы. Это невозможно, но мне показалось, что я увидел ужас на лицах тех, кто был в кабине. В следующий миг дракон подкинул самолёт, словно тот был пушинкой, и сомкнул на нём мощные челюсти. Зверь мотал головой, вниз сыпались запчасти и части покрытия машины. Покончив с расправой, рептилия вновь переместила машину в лапы и полетела прочь, унося уже ничем не опасный прибор за черту города.
Даже не моргая, я наблюдал за тем, как зверь, зависнув в воздухе, подкидывает машину и выпускает столп огня, обхватывающий металлический кузов. Пару взмахов крыльев и зверь уже на достаточном расстоянии, чтобы обернуться и насладиться картиной полыхающей и стремительно падающей машины. Остатки самолёты упали на землю, лишив меня возможности досмотреть действие, но звук взрыва позволил мне понять, что эта боевая машина больше никогда не причинит нам вреда. Это было самым поразительным и самым неожиданным, что я видел за всю свою жизнь.
Ещё пару секунд я стоял, смотрю в сторону, где нашёл своё последнее пристанище самолёт. Потом, отмерев и более или менее придя в чувства, я неспешно двинулся в сторону площади: сил и возможности идти быстрее у меня просто не было, слишком уж сильным было эмоциональное потрясение. Приближаясь к площади, я усилено вглядывался в лица горожан, желая найти среди них лишь одно.