- Сколько мы ещё будем ехать? – спрашиваю у покачивающегося рядом Аларма.
- Сегодня или в целом?
- Сегодня.
- Как сядет солнце, проедем два часа и будем устраиваться на ночлег.
- Отлично…
На самом деле, отличного и даже просто хорошего было мало. Солнце ещё не село, а, значит, нам предстоят ещё минимум три часа монотонной дороги и качки, которая непременно сопровождает мерную поступь коня.
Глаза мои блуждали по каменистой дороге, по которой проходил наш путь, а губы против воли разума начинали нашёптывать-напевать что-то лиричное:
- Слова Отца были грусти полны:
«В любви моей вы росли, как цветы.
Что ждёт вас там, в чужих краях?..
Да хранит вас молитва моя»…
Горько вздыхаю и прикрываю глаза. На полускрытый зрачок падает луч уходящего алого солнца, словно надежда, словно призыв: «не сдавайся».
- Я бы не сдался…
- Ты что там шепчешь? – спрашивает Чара.
- А? – оборачиваюсь, непонимающе смотря на друга.
- Я говорю: что ты там нашёптываешь?
- Ничего, так… - чешу затылок. – Пою.
- Что поёшь?
- Притчу о правителе и его трёх сыновьях.
- Мм… - друг понимающе качает головой. – Хорошая песня. Я её не так хорошо знаю, но мотив приятный.
- А мне как-то больше запомнился посыл… - задумчиво смотрю на горизонт, который уже начинал превращаться из розово-алого в сине-лиловый.
- Не грусти.
- А я и не грущу. – передёргиваю плечами, откидывая волосы назад. – Не тот я человек, чтобы грустить.
- Как знаешь. – вздыхает, погоняя лошадь и уходя вперёд.
- Знаю…
Дальнейший путь мы продолжали в тишине. Нет, эльфы и гномы периодически переговаривались, не друг с другом, но со своими, и только мы с Чарой сохраняли тягучее молчание, что, подобно шлейфу искусно подобранного аромата, оттенял оттенки индиго и чернил, которыми полнилось высокое небо, переливая цвет через свои края и обрушивая его волны на землю. Так на нас опускалась ночь.
Большинство гномов уже дремали, покачиваясь в сёдлах своих коренастых и миниатюрных лошадей, а эльфы сохраняли бодрость, что ни капли не удивляло. Я уже давным-давно клевал носом, только успевая встряхивать головой и продирать глаза, дабы не свалиться с коня.
В очередной раз издав неопределённый звук и подскочив в седле, я обернулся на друга, что шёл чуть позади. Чара сидел в седле, изогнув спину в форме вопросительного знака и опустив голову. Хоть его волосы и закрывали его лицо от моих глаз, но не трудно было догадаться, что товарищ задремал. Мне оставалось только порадоваться за его способность сохранять положение тела во сне и подъехать поближе, чтобы подхватить его, если он начнём падать.
- Ах, Чара, Чара… - тихо шепчу, невесомо касаясь его плеча и тут же отдёргивая руку.
Меня отвлекли слова Аларма, который ехал далеко впереди. Прищурившись и напрягши слух, я подогнал коня, подъезжая ближе.
- Привал! – громогласно объявил эльф, указывая рукой в сторону какой-то каменной насыпи, окружённой кустарником.
- Можно тише? – спрашиваю, поравнявшись с эльфом.
- По какой причине?
- Чара спит. – указываю в сторону товарища. – Мне бы не хотелось его будить.
- Нам всё равно придётся его разбудить. – отрезает Аларм. – Как же он спустится с лошади и устроит свой ночлег, если будет находиться в состоянии небытия?
- Я его спущу на землю, и я устрою ему постель.
Эльф вопросительно посмотрел на меня, но, видно, решил, что, раз не ему утруждаться, то его этот вопрос больше не интересует.
- Как считаешь нужным. – кивает Аларм и погоняет коня, ведя его в сторону насыпи.
Потянувшись к поводьям Чариного коня, я сжал тонкий ремень и потянул на себя, увлекая коня в сторону нашего ночлега.
- Пошли, Лайта, пошли, сейчас уже придём и ты, и мы отправимся на покой.
Наши лошади покорно и согласовано цокали по каменистой земле, приминая мелкую поросль, какие-то блеклые цветы. Аларм уже снял со своего коня всё снаряжение, и теперь зверь лениво жевал траву, сопя и взмахивая хвостом.