- Почему ты на меня так смотришь? – спрашивает брат, расстегивая пуговицы на своём свитере.
- Ты собираешься раздеваться прямо здесь? На улице?
- А почему тебя это так шокирует? – спрашивает он, стягивая вещь и так же кидая её мне. – Здесь нет никого чужого.
- А тебе не холодно? Ты же ещё человек?
- Через пару минут я стану зверем, так что, не бойся за меня. – улыбается он и снимает гольфик, отправляя вещь ко мне. – Ты только вещи мои не потеряй, хорошо? А то будет совсем не весело остаться в городе нагишом…
- Не волнуйся, – отвечаю я, прижимая к себе одежду, - не потеряю.
- Может быть, ты сложишь её в сумку? – спрашивает брат, смешливо улыбаясь. – Или будешь всю дорогу в руках держать?
- Я? А… Сейчас положу. – киваю я, сваливая вещи на сани и начиная упаковывать их в походную сумку-мешок.
- И вот это не забудь. – говорит Фредерик и запускает в меня брюками. – И это. – к моим ногам приземлились трусы.
- Извини, не поймал… - шепчу я, поднимая вещь и отправляя её к остальным. – А обувь?
Вместо ответа к моим ногам прилетели два ботинка и носки.
- Всё? – не смотря на брата, спрашиваю я.
- Всё, я начинаю.
- Подожди, дай я сумки багаж закреплю!
- Я начинаю, а ты закрепляй. – отвечает Фредерик. – А то мне не очень уютно голым на морозе.
- Да, точно… - тихо отвечаю я, занявшись делом.
Сумку с вещами брата я плотно закрыл и закинул за спину, на манеру рюкзака, а более ценную сумку с предметами на продажу я так же закрепил на своём теле, только спереди, подобно тому, как женщины носят детей. Покончив со своими делами, я выпрямился и замер, не решаясь обернуться, но Фредерик сам дал о себе знать…
Приглушённый рык, хруст снега под мощными лапами и вот мой брат, обличенный зверем, стоит около саней, согревая морозный воздух обжигающим дыханием.
- Сейчас… - тихо говорю я, отчего-то дрожащим голосом. – Сейчас я тебя запрягу. Можно? – зачем-то спрашиваю я, замирая с ремнями в руках.
Брат кивает, оскаливается, что, наверное, означает улыбку и встаёт на четыре лапы, позволяя мне запрячь себя. Вот только этот процесс проходит куда медленнее, чем я думал, мои пальцы ужасно дрожат и от холода, и от волнения, ремни то и дело падают в снег.
Наконец, расправившись с креплением ремней, я обошёл сани со всех сторон, проверил тугость привязи. Всё кажется достаточно крепким и надёжным, для моих неумелых рук, но дрожь в коленях и неприятные ощущения под ложечкой не позволяли мне сесть в сани. Я боюсь, что ремни порвутся и я просто вылечу куда-то при резком повороте. Мало шансов, что я смертельно пострадаю, а вот покалечиться вполне могу, мне ли не знать, насколько могут быть сильны оборотни… Толстые ремни, которыми Фредерик запряжён, для него – всего лишь нити, которые он может разорвать одним движением. Надеюсь, выдержат…
Сжав кулаки, сажусь в так называемую упряжку. Сани эти явно не предназначены для подобных поездок: они маленькие, так что, мне приходится сгибать ноги, чтобы поместиться, а ещё здесь нет никаких поручней или ремней, которые бы могли фиксировать моё тело во время быстрой езды, есть только невысокая спинка и отходящие от неё короткие подлокотники.
Сглотнув, я устраиваюсь удобней, насколько это возможно, одной рукой вцепляюсь в неудобный подлокотник, а второй прижимаю к себе сумку с нашей поклажей.