- Я готов. – говорю я, а у самого сердце в пятки падает.
- Аркх… - издаёт Фредерик урчащий звук. Что-то мне подсказывает, что он сказал – держись…
Фредерик медленно начинает движение, достаточно длинные поводья натягиваются и увлекают за собой сани со мной. Из моего рта вырываются клубы пара, зубы стучат, а сердце так испуганно колотиться, что я опасаюсь, как бы оно не пробило мою грудную клетку. Под лапами моего брата хрустят хребты сотен снежинок, на снежном ковре остаются внушительных размеров следы, а под толстой тёмной шкурой игристо перекатываются крепкие мышцы. Я невольно заглядываюсь этой картиной. Наверное, каждый был бы заворожен красотой и мощью оборотня, если бы не боялся того, что зверь перегрызёт ему глотку.
И вот мы покидаем неогороженную территорию двора, выезжая на не дорогу. Помнится мне, ещё вчера она была ужасно ухабистой, но сегодня снежный покров сгладил неровности, даря нам возможность спокойно двигаться.
- Аркх! – рыкает Фредерик.
- Что? – непонимающе спрашиваю я и тут… - Ааааа! – визжу я так, как никогда в жизни не визжал.
Я и не думал, что мои голосовые связки способны издавать такие высокие и громкие звуки. Фредерик, до этого двигающийся медленно и плавно, сорвался на галоп. Из-под его лап сыпались хлопья снега, вырванные из снежной дороги и попадающие мне в лицо, за пазуху. Наконец, перестав кричать, я до белых костяшек вцепляюсь в неудобные подлокотники, а второй рукой сжимаю сумку с вещами. Наверное, мои глаза сейчас занимают большую часть лица и в них отражается неподражаемый ужас.
Мне так отчаянно хочется крикнуть: «помедленней!», попросить брата сбавить скорость, но я понимаю, что он лучше знает, как нам нужно передвигаться, и потому молчу, сжимая посиневшие от холода губы и уже почти не чувствуя руки, которой я мёртвой хваткой цепляюсь за подлокотник.
Впереди виднеется поворот. Вжимаюсь в спинку саней так, что она врезается в мой позвоночник, весь сжимаюсь и стараюсь как можно крепче сцепиться с санями, чтобы не вылететь на повороте.
«Раз, два, три…», - считаю я про себя, когда мы стремительно приближаемся к виражу. И вот… Крутой поворот так натягивает ремни, что я пугаюсь, как бы они не лопнули, но они выдержали. Позволяю себе выдохнуть и даже немного расслабляюсь – раз я не упал на таком крутом повороте, то можно не бояться за ровную дорогу.
Прищурившись, я вглядываюсь вдаль, чтобы заранее увидеть следующий поворот и смочь мобилизоваться, но поворотов не видно. Вокруг всё белым бело и только чёрные стрелы вековых сосен разбавляюсь эту молочную палитру.
Через пару минут я уже почти полностью привыкаю к такому странному способу передвижения и даже начинаю вертеть головой, рассматривая скудный, но завораживающий пейзаж. Бескрайние равнины, чуть тронутые невысокими холмами, молчаливый лес по мою левую руку и невиданное мною раньше количества чистейшего, нетронутого ногой человека снега. Такой простой и одновременно завораживающей красоты я никогда не видел раньше. В мире людей и технического прогресса девственную и первозданную красоту природы давно поругали и извратились над ней, втоптав в грязь…
Новый, чуть более плавный, поворот уже не вызывает прежних эмоций во мне и я даже слабо улыбаюсь и прикрываю глаза, которые холодит ветер. Бескрайнее белёсое полотно, скрип снега под лапами и полозьями саней оказывали удивительно убаюкивающий эффект, и я очень пожалел, что не могу вздремнуть.
Моя правая рука уже просто лежит на подлокотнике, а левая лёгко покоится на сумке с вещами, прижимая её к животу. Убираю затёкшую кисть с подлокотника, шевелю пальцами и кладу ладонь на колено, устремляя взгляд в светлую даль. Ужасно хочется закрыть глаза и предаться приятной дрёме. Я никогда не бывал в длинных дорогах, но теперь я знаю, что они действуют на меня убаюкивающе, вгоняя в транс и наливая веки свинцом.
Вздрагиваю и повожу плечами, когда моя голова начинает падать на грудь. Нельзя спать, нельзя. Если я усну, я тот час упаду. Конечно, я был уверен, что Фредерик бы непременно заметил моё падение, но мне совершенно не хотелось прослыть перед братом настолько безответственным и слабым, что я не смог выполнить одну единственную просьбу – сидеть и держать сумки с вещами.