- Вот видишь, - горько усмехаюсь, - ты сам признал, что я слабый.
- Объективно – да. Для них ты был слабый, потому что их было много, а ты – один, они были подготовлены, а ты – застигнут врасплох и, я уверен, они часто были старше и физически более развитее.
- Так и было. – киваю. – Откуда ты знаешь?
- Во-первых, я – твой брат-близнец и с нашей связью невозможно ничего сделать, даже границы миров не смогли её разорвать. Во-вторых, так всегда бывает – физически более крепкие и развитые особи, но слабые внутри, всегда кидаются на тех, кто не может дать сдачи.
- В такие момента мне так хотелось стать зверем и защитить себя… - шепчу, опуская глаза. – Но потом я просто понял, что ничего не могу с этим сделать и стал смиренно терпеть. Было больно, но… Но мне ли жаловаться на боль?
- В жизни, знаешь ли, ничего и никогда не бывает случайно и не проходит бесследно. Охотник и жертва всегда, рано или поздно, меняются местами.
- Ты хочешь сказать, что я смогу отомстить? Фредерик, я не держу на них зла, это на их совести, пусть живут, как знают. Они делали мне больно, да, но… Но… - прикусываю губу и откидываю назад волосы. – Но, порой, мне было даже проще от осознания того, что, пока они истязают меня, они не тронут других. Мне-то не привыкать к боли, я умею её терпеть и переживать, она меня не сломит, а другого бы она могла убить.
- Знаешь, Роберт, твои слова звучат удивительно благородно. И хоть я и продолжаю ненавидеть причинивших тебе боль, но я тебя очень уважаю за такие размышления.
- Знаешь, - не поднимаю головы, пинаю какой-то камушек, - я тут подумал, что… Что, наверное, человек может простить любое зло, любую боль, которую ему причинили другие, но он не может простить боли, причиненной своим близким. – поднимаю на Фредерика глаза.
- Именно так и есть. – мягко кивает брат. – Человек не может простит лишь двух вещей: боли и страданий, причиненных родным и любимым и предательства этих самых любимых.
- А тебя предавали? – зачем-то спрашиваю я.
Брат не отвечает и смотрит на дверь в какой-то магазин, после чего берёт меня за руку и указывает второй рукой на двери:
- Пошли, мы уже пришли, нам туда.
Подхожу к магазинчику, берусь за массивную деревянную ручку, но задерживаюсь на пороге, не спеша пройти внутрь.
- Проходи, не бойся. – слышу смешок брата над ухом и он мягко толкает дверь, а затем и меня внутрь.
Прохожу на территорию магазина, который встречает меня сладкими запахами, полумраком и странными непривычными уху звуками. Что-то капало, что-то звенело, подобно дорогому хрусталю, где-то тикали часы, а ещё что-то поскрипывало и кто-то тихо причитал:
- Как всегда, как всегда, только заберусь наверх, так сразу клиенты… - негромок причитал грудной женский голос. – Кто там? Я сейчас спущусь, сейчас…
- Можешь не торопиться, Керри! – улыбаясь, отвечает мой брат. – Это – Фредерик!
- Фредерик? Уже? Так быстро?
- Уже полтора месяца прошло…
- В самом деле? Как же быстро летит вечность… Сейчас, сейчас, я спущусь!
- Можешь не торопиться, - улыбается, - занимайся своими делами. Может быть, тебе помощь нужна?
- Ох, мальчик мой, я бы не отказалась… У меня слишком короткие руки и дрянная лестница, чтобы дотянуться до верхних полок!
- Тогда, спускайся и дай мне заняться этим.
Наконец-то, я нахожу взглядом обладательницу голоса, которая стояла на самом верху длиной предлинной лестницы, упирающейся в несуразно высокий для такого небольшого помещения потолок. Охая и что-то причитая, женщина начала спускаться, мой брат поспешил подойти к ней и подать руку, чтобы помочь.