- Что там у тебя? – тут же заинтересовался мой брат и попытался заглянуть ей за спину.
- Не сунь свой нос. – беззлобно ответила женщина.
- Скажииии! – затянул брат. – Керри, ну, прошу тебя, ты же знаешь, какой я любопытный!
- Знаю, - кивает, прикрывая большие голубые глаза пышными ресницами, - но вы должны мне кое-что пообещать…
- Для тебя – всё, что угодно. – улыбается мой брат.
- Ты ещё не выслушай мою цену, а уже готов всё исполнить, это очень недальновидно.
- А я рискованный.
- Керри, может быть, ты скажешь, чего ты хочешь? – предлагаю я, вмешиваясь в разговор.
- Да, - кивает, - знаете, век фейр бесконечен и оттого так скучен порою, никаких событий, все друзья умирают, оставляя меня вновь одну.
- Увы, но и я когда-нибудь умру.
- Фредерик, – пихаю брата в бок, - что ты такое говоришь?
- Роберт, мы все когда-нибудь умрём и это будет единственно правильным. – спокойно отвечает брат.
Я ёжусь от его слов, потому что они кажется мне такими знакомыми, хоть я и слышу это выражение в первый раз…
- Хорошо, Керри, - возвращаюсь я к теме, - ты хотела что-то сказать?
- Да, я хочу, чтобы вы пригласили меня на свои свадьбы.
- Ахах, Керри, - смеётся мой брат, обнимая женщину за плечи, - у нас даже нет возлюбленных, какая может быть свадьба?
- Но ведь они непременно появятся? – отвечает женщина и почему-то смотрит на меня.
Этот долгий, проникающий в душу взгляд смущает меня и заставляет отвернуться. У меня возникает такое чувство, будто эта бессмертная женщина увидела во мне нечто большее, что-то такое, что я сам о себе ещё не знал.
- Хорошо, - киваю я, - мы обязательно пригласим тебя, Керри, вот только полюбим кого-нибудь…
- Увы, но это будет не скоро… - разводит руками мой брат.
- Говори за себя, Фредерик. – загадочно улыбается Керри, продолжая смотреть на меня.
- Что вы… ой, то есть ты хочешь этим сказать? – смущённо и непонимающе спрашиваю я.
- Так вы хотите увидеть, что я для вас приготовила? – легко переводит тему женщина, играя на нашем ребяческом любопытстве.
- Конечно! – восклицает Фредерик. – Что у тебя там? Что? – он скачет вокруг неё зайчиком, такой милый, такой весёлый и беззаботный, что я невольно начинаю ему завидовать.
Я всегда завидовал тем, кто умел быть такими настоящими и открытыми миру, кто не боялся и просто чувствовал и жил, открывая мину свою душу и принимая его любовь в ответ. Жал, но я никогда так не умел, точнее… Точнее, я поступал так только с Табитой. Да, в те короткие четыре дня, что у меня была подруга, я был настоящим и даже козни злоумышленников не могли меня заставить опустить руки, а потом… А потом я всё испортил. Но – нет, я не жалею. Я прогнал её, обидел, чтобы спасти. Не скажи я ей всех тех слов, что я сказал, она бы осталась и пала жертвой животной части меня, а зверь, как известно, никого не щадит. Зверю всё равно на то, кто перед ним: друг или враг, хозяин или простой прохожий, я это понял, когда напал на Чару…
- Ты серьёзно? – слышу изумленный возглас брата. Кажется, я что-то пропустил…
- Абсолютно, бери, берите. – женщина вкладывает в руки брата какой-то маленький мешочек тёмного бархата. – У меня нет лишних денег для уплаты вам, но я могу вам дать то, для чего вам и нужны средства.