- Ам… - прикусываю губу, переминаюсь с ноги на ногу. – А как вас зовут?
- Вальфрум. – отвечает он. – А ты…
- Роберт. – напоминаю я. – Я… Я… Мне семнадцать лет исполнилось пять дней назад, то есть, я родился четырнадцать лет назад. Вы… Вы же знаете о том, что я… Что я оборотень? Надеюсь, для вас это не станет шоком, мне бы очень хотелось, чтобы мы… Чтобы мы смогли стать одной семьёй.
- Одной семьёй? – переспрашивает отец.
- Да. – несколько раз киваю, как китайский болванчик. – Знаете, меня растили очень хорошие люди, но… Но мне всегда хотелось обрести свою настоящую семью, людей, в чьих жилах будет течь такая же, как и у меня кровь. Вальфрум, вы… Вы не прогоните меня?
Наверное, мои глаза сейчас выглядят жалостливее, чем у маленького бездомного щенка под проливным дождём, но во взгляде своего родного человека я не увидел отклика. Мы так похожи с ним: те же глаза, те же волосы, только у него они длиннее и чуть темнее, а ещё у него черты лица более заостренные, чем у меня и Фредерика, но это, наверное, из-за возраста. Мы так похожи с ним, с моим отцом, о котором я мечтал всю свою жизнь, но в его серо-голубых глазах я не вижу никакого тепла и эта холодность гасит огонь и во мне, втаптывая надежду в грязь.
- Ты хочешь стать моей семьёй? – наконец-то спрашивает отец.
- Да. – едва слышно выдыхаю я, часто кивая. - Очень хочу, всю свою жизнь я мечтал о вас, мечтал о настоящей семье, но уже здесь я узнал, что мать я найти не смогу, в силу того, что…
- Что она – волк. – заканчивает за меня отец.
Киваю. Хоть с того момента, когда я узнал о истиной сущности своей родительницы, прошло время, но я так и не смог до конца смириться с мыслью о том, что моя мать – зверь, и что я никогда в жизни не смогу обнять её и сказать, что люблю. Но я мог обрести отца, прямо здесь и сейчас решалась моя судьба. Он может прогнать меня, по словам Фредерика, именно так он и должен поступить, а может поступить согласно моей вере в него – принять меня и признать своим сыном, ведь мы – одна плоть и кровь.
- Роберт, - несколько смягчив тон, обращается ко мне отец, - подойди.
С готовностью киваю и быстро подхожу к нему, оставаясь, тем не менее, на почтительном расстояние.
- Боишься меня? – и почему все спрашивают меня об этом?
- Нет. – качаю головой. – Просто, мне кажется, что вы не готовы меня так сразу принять… - опуская глаза, упираясь ими в серую землю и гнилую траву.
- Ты прав, я не готов так сразу признать тебя. – у меня внутри всё сжимается. – Но принять готов.
- Вы серьёзно? – выдыхаю я, забыв, что нужно сделать вдох. – Вы примите меня? Вы верите, что я ваш сын? – бегло говорю я, подняв на него вновь наполнившиеся надеждой глаза. – Вы не пожалеете, вы…
- Достаточно. – обрывает меня отец, поднимая руку. – Не нужно так надрывать сердце, я верю, что ты – мой сын, я готов принять тебя в своём доме, но, сам понимаешь, мне нужны доказательства.
- Доказательства? – переспрашиваю я. – Да-да, всё, что хотите. Мы можем провести генетическую экспертизу. Эм… В этом мире ведь есть подобное?
- Я впервые слышу такое сочетание слов, но у нас есть свои методы проверки.