Мгновение и нити магической сферы проникают в каждую клеточку тел Элиота и Чары, заполняя её обжигающим светом и разбивая их тела на атомы. В следующий миг мир оглушил гул, настолько низкий, что никто не смог его услышать, но некоторые смогли почувствовать. В центре сферы образовался портал и поток молекул, подхваченный невесомым ветром, устремился в него. В этот момент сознания Элиота и Чары не существовало, но если бы они могли что-либо чувствовать, они бы непременно увидели ослепительный свет, в который их выбросила воронка после долгого глубоко-чёрного коридора, и смогли бы услышать треск и гул, когда сфера, разогнавшись до запредельных скоростей, врезалась в невидимую, но нерушимую границу, что четырнадцать лет назад сделала волшебный мир закрытым.
Мгновение и, подёрнувшись паутиной трещин, нерушимая граница растворилась в пространстве, возвращаясь энергией в тело сферы, к проведению, которое некогда её и воздвигло. Вспышка, свист ветра и Элиота и Чару выбрасывает на поросшую нежной молодой зеленью поляну.
- Ты как? – толком не опомнившись, после путешествия, Элиот бросился к Чаре.
- Нормально, - отвечает полуэльф с лёгкой улыбкой, - я удачно упал.
Элиот кивнул и протянул другу руку, вставая сам и помогая встать ему. Элиот молча обводил взглядом вольный простор, от которого так отвык его замученный городами взор. Чара смотрел в горизонт с лёгким прищуром разномастных глаз, глубоко дыша. Чара сжимает ладонь Элиот и прикрывает глаза, шумно втягивает в себя свежий нетронутый заводами воздух, наполненный запахами юной травы и молодой весны.
- Мы дома…
Глава 20
Глава 20
- Да, Чара, мы дома… - всё ещё не сводя глаз с простора родного мира, отвечает Элиот.
- Надеюсь, ты ещё помнишь, как пользоваться мерцательным заклинанием? – с лёгкой улыбкой спрашивает полуэльф, тыкая друга под рёбра.
- А если нет? – изогнув брови, интересуется Элиот.
- Если нет, - вздыхает Чара, - нам придётся вспомнить молодость и долго-долго идти домой, потому что эти земли ни разу не наши.
- А можно сделать, как твой отец, - усмехается Элиот, разворачивая Чару и указывая рукой вдаль, - оседлать Перитонов и – вперёд!
Полуэльф шутки не оценил, долго переводя взгляд с друга на плотоядных оленей и обратно.
- Не забывай, что мой отец рос в условиях леса и единения со всякими такими тварями, а мы… А нам, в таком случае, точно придётся вспоминать молодость и давать дёру!
- Тогда, - заговорщически улыбается Элиот, - мне придётся вспомнить… - Мы хотим попасть ко мне домой! – говорит Элиот.
Щелчок пальцев и молодые мужчины растворяются в фиолетовой дымке, мгновенно переносясь в родные стены дома семейства Ингрид-Болек. Грохот упавших на пол тел, треск разломанного стула, испуганное карканье ворона, которого мужчины едва не придавили и не зашибли. На шум и крики прибежал хозяин дома – Дуриан, а за ним следом Инди, оба застыли в дверном проёме, не веря своим глазам.
- Кар! Кар! – словно забыв человеческую речь, возмущался Карлион, прыгая вокруг кучи из тел Элиота и Чары.
Дуриан и Инди безмолвно и шокировано то открывали рты, то закрывали, не находя слов. Чара что-то возмущённо, но беззлобно кряхтел, пытаясь выбраться из-под друга и встать так, чтобы не тревожить загипсованную шею, но первым ожидаемо пришёл в себя Элиот, не утруждаясь тем, чтобы встать на ноги. Он просто поднял глаза на родителей, которых не видел четырнадцать лет, улыбнулся им своей самой широкой и обаятельной улыбкой и сказал: