- Ам… - пытаюсь связать хотя бы пару слов, но это у меня слабо получается. – Эм…
- Ты хочешь меня о чём-то спросить, Роберт? – девушка поднимает на меня свои невозможно голубые глаза. – У тебя есть право на множество вопросов… Если ты не против? – она указывает на мою тарелку, качаю головой, показывая, что не возражаю.
Она берёт своими тонкими белыми пальчиками парочку налитых алым соком ягод и отправляет в рот, я гулко сглатываю. Всё происходящее начинает казаться мне всё более странным…
- Они очень вкусные, правда. – говорит она. – Попробуй, Роберт.
Она почти невесомо касается моей чуть тёплой ладони и меня словно прошибает электрическим разрядом, который разносится по каждому нерву, раскаляя его и напрягая. Моё сердце немного сбавляет свой ритм, начиная бить по венам уже не бешеным пульсом, но твёрдыми мерными ударами. Я поднимаю глаза, цепляясь взглядом за её лицо. Она видит это, немного смущается, уголки рта дрожат, но она не отворачивается и я тоже не отвожу взгляд. Молочная кожа, плавные и нежные черты лица, обрамленные рамкой чёрных и коротко остриженных волос, чистые искристые глаза, в которых есть глубина, но в этой глубине нет тьмы, к которой я так привык, которую я всегда видел в зеркалах. Она… Она… другая… и родная одновременно…
- Т… - запинаюсь, облизываю внезапно пересохшие губы. – Табита, откуда ты здесь? Как ты сюда попала?
Девушка расплывается в медленной улыбке, не сводя с меня взгляда искрящихся глаз, покрывает их ресницами и медленно размыкает розовые лепестки губ.
- Я пришла, как только смогла. – одно предложение, пять слов, а столько всего в них сокрыто.
Меня прошибает новая молния, но эти ощущения совсем не похожи на ту боль, что рождается в позвоночнике, когда я обращаюсь. Эти ощущения невозможно приятны и совершенно неизбежны, словно сейчас происходит и сбывается то единственно правильное, к чему я всю жизнь шёл.
- Я же… Я же спал с волками… - пытаюсь сосредоточиться и говориться внятно, связно, но получается слабо – в этом весь я. – Почему ты не испугалась? Почему ты зашла в пещеру?
- А ты разве не чувствуешь? – лукаво спрашивает она, изогнув бровь.
- Ам… - облизываю губы, сердце настойчиво бьёт по венам. Кровь во мне пытается сказать то, что сознание не в силах услышать… - Таби?... – спрашиваю я, как-то мучительно прикрывая глаза.
- Да… - почти неслышно, на выдохе отвечает она.
Её мягкая тёплая ладошка берёт мою руку и мягко притягивает к себе. Я не знаю, чего она хочет от меня, моё сознание не знает, моё сознание глухо, но животная часть меня уже давно всё поняла и решила. Я склоняюсь к её лицу, задевая носом слегка выступающую косточку на челюсти, и утыкаюсь в её белоснежную шею, жадно и бесшумно втягивая аромат тёплой кожи и крови, бьющейся в крупной жиле под кожей.
Я издаю какой-то едва слышный, почти болезненный стон, походящий на тихий волчий вой и отстраняюсь от неё, открываю глаза, в расширенных зрачках которых плещется безумие и животный инстинкт.
- П… - вновь запинаюсь, облизываю губы. Кажется, я скоро сотру их в кровь собственным языком. – Почему ты не боишься меня? Если… Если ты знаешь? Табита, откуда ты знаешь про меня?
- В нашу последнюю встречу я увидела шерсть на твоей руке, я сразу всё поняла. К тому же… - она тоже запинается, опускает глаза, но находит в себе силы поднять взгляд вновь.
- Что, к тому же? – пытаюсь помочь ей.
- Запах. Твой запах. Я почувствовала его в первую же нашу встречу, но не могла понять, не могла признаться себе и объяснить... Я же думала, что в том мире нет никого волшебного…