- Мама… - шепчу я, беря мать за голову и прижимаясь к ней, обнимая. – Мама! – я уже и мечтать не мог об этом моменте, я отчаялся и смирился, а он взял и настал, позволив самой смелой мечте сбыться. – Спасибо тебе, Табита… - шепчу я девушке и вновь зарываюсь носом в шерсть матери. – Я люблю тебя, мама… Я так люблю тебя! Я скучал, безумно скучал! Всю свою жизнь я мечтал об этом моменте…
Я ещё долго-долго обнимаю мать, что-то шепча, говоря, крича, плача и смеясь, благодаря и говоря о любви и о грусти, которая съедала меня всю мою жизнь. Я говорил и чувствовал, как из моей груди утекает тьма, освобождая место для света, который быстро занимал место, заполняя собой мою душу и подсвечивая глаза.
Едва уловимые шорохи заставляют меня поднять глаза. На входе в пещеру стоит вся стая, которая грела меня ночью. Они ждут, не позволяя себе войти без разрешения вожака. Моя мать оборачивается на них, издавая какой-то звук. Стая проходит внутрь, окружая нас. Кто-то обнюхивает меня, кто-то лижет в лицо, маленькие волчата, которые остались незамеченными мною ночью, начинают играть со мной, охотясь на мои руки и смешно по-детски рыча.
Во мне поднимается волна умиление и радости, я начинаю беспорядочно гладить малышей, некоторые из которых, возможно, являются моим братьями и сёстрами.
- Мы все – одна стая. – улыбаясь, говорю я. Мать лижет меня в лицо и направляется к выходу. Два волка следуют за ней, остальные остаются в пещере, двигаясь вокруг нас бесконечным пушистым хороводом.
Когда щенкам надоедают мои руки и они переключаются друг на друга, я оборачиваюсь на Табиту. Всё ещё находясь в обличии зверя, она встаёт и неспешно направляется к выходу из пещеры. Обождав пару секунд, я встаю и иду за ней.
Мои содранные руки и ноги почти зажили, не принося более никакого дискомфорта, я подхожу к девушке и встаю у неё за спиной. Её спина выгибается неестественной дугой, шерсть вдоль хребта встаёт дыбом, мгновение и передо мной на четвереньках стоит уже девушка, а не волк.
Она встаёт на ноги, то ли не зная, что я у неё за спиной, то ли не желая как-то реагировать. Я протягиваю к ней руки, движимый непонятными, животными, но удивительно светлыми чувствами, в этот момент она оборачивается. Мои руки касаются её обнаженной кожи, ложатся на талию и незаметно соскальзывают на спину, мы оказываемся лицом к лицу. В её голубых озёрах плещется какой-то почти детский интерес, а щёки чуть тронуты краской смущения.
Её розовые лепестки губ несмело и едва заметно приоткрываются, но дыхание её так и не облачается в звуки и слова. Мои губы тоже мягко приоткрываются, но слов за ними сейчас нет, слова не нужны сейчас.
- Спасибо, что подарила мне мечту. – шепчу я, проводя кончиками пальцев по нежной коже её лица, нервно и неровно улыбаюсь.
Она мягко и так же неуверенно улыбается мне в ответ, не отрывая взгляда от моих глаз. Моё сердце пропускает удар и выплёскивает в мои вены порцию какой-то удивительно тёплой и пьянящей крови, пропитанной чувствами, инстинктами и… желаниями.
- А ты знаешь, - говорит Таби, ресницы дрожат, она нервно облизывает розовые губы, - что волки находят пару только раз в жизни?
- Теперь знаю. – почти неслышно отвечаю я, улыбаясь и склоняясь к её лицу. – Только… позволь мне… - правильные человеческие слова куда-то пропали из памяти, но они сейчас нам не нужны. Мы понимаем друг друга на уровне крови.
- Я не могу отказать тебе в том, чего сама желаю. – легко, немного неуверенно кладет ладонь на мою шею. – Твой образ давно в моей крови…
И больше не нужно слов. Я просто склоняюсь и целую её розовые податливые и немного испуганные лепестки губ. Она немного вздрагивает, она боится, как и я, но не отталкивает, отвечает. Табита обнимает меня за шею тёплыми нежными руками, несмело, но уверенно прижимается ко мне телом. Мы оба не знаем, как надо, как правильно, но это уже не важно. Её обнаженная тёплая кожа молочного цвета касается моей груди, живота, кажется, проскальзывая под мою оболочку и проникая в нервы, разносясь по сосудам и заполняя всё внутри меня лишь своим образом, своим именем.