- Да… Это трудно и невозможно забыть… А сколько лет прошло уже! Но как будто вчера ты, я, Адэйр и Гендрик стояли на пороге Круглой Залы.
- Да и с того момента, когда мы выигрывали войну, немало лет прошло. – встревает в разговор непонятно, откуда взявшийся Чара.
- Лет много… - перевожу взгляд назад, там стоит лениво потягивающийся Элиот. – Но ты так говоришь, будто впереди нас ждёт только старость и смерть. – он подходит к Чаре и щёлкает его по носу. – Есть ещё порох в пороховницах.
- А ты не меняешься… - качает головой Чара.
- Мы не сомневаемся в вас. – с гордостью говорит Инди.
- Не хвалите лучше его, - обращается к женщине Чара, - а то он загордиться и опять какой бес ему в ребро попадёт. – Элиот ничего не отвечает, но тыкает друга под рёбра. Я прыскаю смехом.
- Как видно, это у нас в крови. – не менее гордо подмечает Дуриан. – И хоть ты, Элиот, иногда творил невозможные вещи, но я не могу сказать, чтобы хоть на секунду переставал тебя любить и гордиться тобой.
- На то я и сильнейшая ведьма, - пожимает плечами Элиот, - чтобы творить невозможное. А с тобой, папа, я согласен, Роберт похож на тебя. Вот так вот, не виделись семнадцать лет, крови одной в вас нет, а всё равно видно, что семья. – мы улыбаемся и одновременно с дедушкой смотрим друг на друга.
- Это здорово, что это так. – говорю я. – Посмотрим, может быть, когда мы лучше узнаем друг друга, окажется, что и Фредерик на кого-нибудь похож.
- Может быть и похож, – пожимает плечами Элиот, - но он решил не становиться частью нашей семьи.
- В смысле? – ничего такого ещё не сказано, а мне уже почему-то совсем не весело и даже страшно, улыбка сползает с моего лица.
- Не волнуйся так. – пытается успокоить меня Чара. Он подходит ко мне и кладёт ладонь на плечо. – Элиот всегда был мастером слова. – косится на друга. – Фредерик был с нами всё время, пока ты был… в бегах, а потом, когда ты вернулся, когда вы вернулись, он удостоверился, что с тобой всё будет хорошо, откланялся и поехал домой.
- Домой? – голос становится выше от волнения и непонимания. Светлый день начинает чернеть. – Почему?
- Он сказал, что теперь, когда он знает, что ты жив и здоров, когда он знает, что ты дома и среди родных, он может вернуться к себе домой.
- П… Почему? – не понимаю я.
- Наверное, он решил, что он не является для тебя семьёй. – удивительно серьёзно говорит Чара. – Мы предлагали ему остаться или хотя бы дождаться твоего пробуждения, но…
- Но оборотни ужасно своенравны. – ёмко отвечает Элиот, договаривая за друга.
Я хмурю брови и опускаю глаза, пытаясь что-то для себя осмыслить, но мысли как назло хаотично скачут внутри, не желая собираться в логичный пазл. Табита берёт меня под руку и отводит в сторону, заглядывает в глаза и говорит то, что так отчаянно пытался собрать из кусочков эмоций мой мозг:
- Иди за ним.
- А ты?
- Волчица всегда следует за своим волком, но в дела братьев лезть мне не пристало. Я подожду тебя дома.
Я отчаянно улыбаюсь, в моих глазах вновь загорается свет. Хватаю её лицо ладонями и целую в лоб, говорю:
- Спасибо тебе, Таби, спасибо. – отпускаю, смотрю в голубые озёра глаз. Она светло улыбается мне, прикрывая искристые омуты пушистыми ресницами. – Спасибо. – снова касаюсь её лба губами, потом соскальзываю на нос, на губы.
Впервые наш поцелуй выходит коротким и отрывистом – я просто запечатлеваю своё отпечаток на её нежных лепестках губ.
- Я вернусь быстро.