- Ты меня ещё спрашивать об этом смеешь? – обиженно отвечает дедушка, я же продолжаю не понимать, кто этот странный гость.
Пытаясь найти ответ, я смотрю на Табиту, на Фредерика, потом перевожу взгляд на Элиота и Чару, которые всё ещё на полу. Чарино выражение лица заставляет меня начать беспокоиться, потому что в его глазах, в его чертах читается такая непередаваемая гамма эмоций, такое напряжение, что мне становится не по себе. Я хочу обратиться к нему, что спросить о непонятном госте, но Чара опережает меня, вставая на ноги, вцепляясь длинными тонкими пальчиками в спинку стула и глазами-блюдцами смотря на гостя.
- Может быть, обнимешь отца? – говорит гость, и моя челюсть встречается со столешницей.
- Отец? – выдыхаю я.
Я хочу было встать и подойти к ним, но справившийся с эмоциями Элиот встаёт у меня за спиной и мягко, но сильно давит на плечи, не позволяя встать. Он склоняется ко мне и шепчет на ухо:
- Не мешай, Роберт, пусть пообщаются, они друг друга четырнадцать лет не видели. К тому же, когда мы покидали мир, Гендрик куда-то исчез… Чара не знал все эти года, где он и что с ним.
- А я знал, что ты жив. – слышу я отрывок разговора отца и сына. – Ты в этом в меня пошёл.
- Может быть… - Чара смущается, тупит взгляд. – Отец, где же ты был?
- У меня тот же вопрос. – встревает Дуриан.
- И у меня. – поддакивает Инди. – Гендрик, ты, конечно, всегда был тот ещё прохвост, но как можно пропасть на четырнадцать лет?
- А вот не надо на меня наговаривать. – совершенно не обидевшись, отвечает Гендрик. – Между прочим, я не по своей воле не появлялся в вашем доме все эти года.
- Но где ты был? – не понимает дедушка. – Гендрик, прошу тебя, ответь!
- Ты у Элиота спроси. – отвечает Гендрик.
Все глаза устремляются на Элиота, который сначала широко и привычно нагло улыбается, но потом улыбка сползает с его лица.
- Так, - отвечает Элиот, подняв палец, - вот только не нужно на меня наговаривать, я здесь не при чём!
- Ладно, как видно, нужно объяснить. – соглашается Гендрик, подходя к столу и занимая свободный стул. – Элиот, дорогой мой, я, конечно, не поклонник и даже противник усредненного классического образования, но в твоём случае я хочу сказать, что нужно было лучше учиться. – брови Элиота ползут наверх. Мы все молчим, ожидая продолжения.
- При чём здесь школа? – спрашивает Элиот.
- Элиот, я тобой безмерно горжусь, как и Чарой, потому что вы спасли наш мир, но ты, ведьма ты моя, что-то напутал в своём обряде.
- Элиот всё сделал правильно, - вступается за друга Чара, - просто проведение сжалилось над нами. Оно пощадило его, а меня и Роберта забросило вместе с Элиотом в мир людей и технического прогресса.
- Вы жили в мире людей и технического прогресса? – воодушевляется Гендрик.
- Да, - кивает Чара, - мы жили там четырнадцать лет.
- А потом, насколько я понимаю, Элиот провёл обратный обряд и вы вернулись?
- Да. – кивает Элиот. – Просто некоторые… - косится на нас с Фредериком.
- Просто мальчики пошли в нас. – улыбается Дуриан.
- А вы, насколько я понимаю, внуки мои? – улыбается Гендрик, смотря на нас.
- Да. – мы с Фредериком синхронно киваем. – Только есть одно «но»…