- Да, - спокойно отвечает, пожимая плечами, - три года. Ну, почти три, чуть-чуть не хватило.
- Я поражён… - качает головой Дуриан.
- Думаю, мы все здесь в шоке. – говорит Элиот.
- А ты меня царственной особой называл. – слегка толкает Гендрика Дуриан, улыбаясь.
- Ой, не напоминай! Я четырнадцать лет мечтал о том, как сбежать оттуда! Уже и трансфер сделал, вот только не работал он, потому что мир закрыт наш…
- А почему ты не пошёл в мир людей и технического прогресса? – спрашивает Чара.
- Потому что у меня не было ничего из него, а идти наугад опасно, я не такой рискованный, как твой отец. – подмигивает Элиоту, смотрит на Дуриана. – Элиот, Чара, – Гендрик делается серьёзным, - вы же всё это время жили в мире людей и технического прогресса?
- Да. – кивают они. – А что?
- Где мой чудный ящик?
- Что? – не понимаю я.
- Телевизор. – шёпотом поясняет мне Чара. – Отец, зачем тебе он?
- Чара, сын мой, как бы здорово не было в нашем мире, но забыть эту чудную штуку я не в силах.
- Мы не взяли его, извини, Гендрик… - отвечает Элиот.
- Эх, вот так всегда… Дуриан, дружище, а почему мы до сих пор не изобрели ничего подобного?
- А зачем? – спрашивает Инди.
- Инди, дорогая, - улыбаясь, отвечает Гендрик, - ты просто не видела этого потрясающего изобретения.
- Зато я видела другие изобретения того мира, и, могу сказать, что меня не впечатлило, наш мир куда милее мне.
- Каждому мил его дом. – подмигивает Гендрик.
- Согласен. – киваю я, смотря на Фредерика, затем на Табиту.
- Ладно, - говорит Гендрик, беря чашку Дуриана и залпом осушая, - я бесконечно рад нашему воссоединению, но можно мне в ванную? Я четырнадцать лет мечтал о нормальном душе!
- Иди, - мягко кивает Дуриан, принимая из рук друга пустую чашку, - ванна там же – второй этаж, третья дверь справа.
- Благодарю. – Гендрик кланяется, подмигивает и покидает кухню.
- Вот так и получилось, - говорит Инди, беря Дуриана за руку, - что дедушка изменил мир, положив конец несправедливым и жестоким законам, сын спас этот мир, пожертвовав собой, а внук вернул всё на свои места, воссоединив семью и много преумножив её. Я гожусь вами, мои мальчики.
- Согласна. – говорит тётя Изольда, стоящая в дверях. – Мужчины нашей семьи – просто выдающиеся герои, но и женщины не хуже. – она смотрит на Инди и подмигивает Табите.
Через какое-то время к нам присоединяется мокрый и распаренный Гендрик. На бёдрах у него намотано полотенце, вторым он утирает длинные волосы и совершенно не обращает внимание на смущённые взгляды женской половины компании и наши намекающие покашливания.
- Ох, - вздыхает и откидывает мокрые волосы на спину, - вы не представляете, как мне было сейчас хорошо…
- Отлично понимаем, Гендрик. – улыбается ему Элиот. – Сам когда-то, после пары недель купания в ледяных источниках так охал и ахал в ванной, что стены дрожали, а услышь кто, точно бы что-то не то подумали. – понявшие друг друга остряки переглянулись.
- Вот, не зря я тебя всегда считал вторым сыном. – гордо говорит Гендрик, подходя к Элиоту и Чаре. – А ты, Чара, что-то на меня совсем не похож… - взъерошивает Чаре волосы, Чара морщит нос, становясь таким смешным.
- А Чара у нас на маму похож. – говорит Элиот. Чара и Гендрик вопросительно смотрят на него. – Он такая же плохая мама. – ехидно улыбаясь, договаривает Элиот.