Дверь быстро открывается, открывая мне удивленного и помятого со сна Чару.
- Ты где был?
- В школе. – отвечаю, опуская голову. – Можно мне пройти?
Старший отходит, пропуская меня внутрь. Захожу и тут же начинаю разуваться, всеми силами стараясь не встретиться с ним взглядом.
- Роберт, у тебя уже началась фаза обращения, зачем ты пошёл в школу?
- Мне казалось, что я справлюсь… - опустившимся голосом отвечаю я. – Но это оказалось тяжелее, чем я думал.
- Роберт, ты… - начинает грозно говорить Элиот, но встретившись со мной взглядом, смягчается. – Ты молодец, что попробовал. – говорит старший, подходя ко мне и беря под локоть. – Давай, я помогу тебе дойти до постели.
- Я могу сам, спасибо. – убираю руку. – Мне нужно побыть одному…
- Мы понимаем, - кивает Элиот, - иди.
Киваю и ухожу наверх, быстро скрываясь в своей комнате. Скидываю кроссовки, разбрасывая их по комнате, стягиваю футболку. Позвоночник прошивает новым столпом искр, выгибаюсь и открываю рот в беззвучном крике. Швыряю футболку на постель и упираюсь взглядом в своё отражение.
Набухшие сине-бардовые вены под тонкой бледной кожей, часто вздымающаяся грудь, слишком часто для человека, растрепанные кудри волос, уже ставшие чуть жёстче. Гулко сглатываю и поворачиваюсь спиной к зеркалу, оборачиваясь через плечо. Вдоль моего позвоночника уже протянулась линия ещё мягкой волчьей шерсти.
- Начало положено… - немного отстранённо шепчу я, не отрывая взгляда от собственных глаз в отражении, и тут же изгибаюсь в новой вспышке боли.
Глава 14
Глава 14
Полубредовый сон то утягивал меня в грязно-чёрную пучину бессознательного, то выплёвывал в реальность, заставляя открыть свинцовые веки. Напряженный воздух становился всё гуще с каждым моим хриплым выдохом, раскаленные лёгкие обжигали кислород, ломая его структуру и превращая из необходимости в яд.
Сон, который приносил пусть не сильное, но облегчение вновь покинул меня, оставляя наедине с сумраком и вяжущей тишиной одинокой комнаты. Открываю и закрываю глаза, открываю и закрываю. В голове нет ни единой мысли, сознание фиксирует лишь отчаянно-сбитое сердцебиение, тело то и дело содрогается от нового разряда боли, который зарождается в позвоночнике и прошибает, прошивает насквозь каждый нерв, каждый сосуд, каждую клеточку моего тела.
До моего оглушенного сознания доносится звук далёкого звонка, предшественник которого стал причиной моего пробуждения. Открываю глаза, прилагаю недюжинное усилие и сажусь, сталкиваясь расфокусированным взглядом со своим помятым отражением.
- Выглядишь ужасно… - хрипло шепчу сам себе. – Но сколько же я проспал?
Превозмогая боль и тяжесть во всём теле, поворачиваюсь в окну. За тонким стеклом ночь уже вступает в свои права и на темнеющее небо выползает блудница-Луга.
- Так долго… - мышцы гортани болят, мешая нормально говорить.
Снизу доносится новый разрывающий сонную напряженную тишину звон. Наверное, Чара опять забыл ключи, а Элиот просто ленится открывать. Или он в душе, или он куда-то ушёл, или ещё что-то…
- Сколько же можно… - затравлено шепчу я, прикрывая глаза и сжимая виски, когда тишину разрывает новый долгий и пронзительный звонок, врывающийся в моё воспаленное сознание. – Иду…
Пошатываясь и слабо координируя свои движения, встаю и направляюсь к двери. Каждый шаг, каждое, даже самое маленькое усилие со стороны мышечного аппарата отзывается болью. Спускаюсь по лестнице, держась дрожащими пальцами за перила, скользя по ним влажной ладонью, подхожу к двери и, не спрашивая, открываю её.