Эти слова Элиота изменили всё. Он говорил так долго, так правильно и так… необходимо, что моё звериное сердце растаяло и расчувствовалось, я просто не смог уйти от тех, кто является моей семьёй. Не смог. Но я постарался максимально оградить Элиота от себя, чтобы не навредить ему. Все три дня полнолуния я провёл, запершись на чердаке. Вопреки моему скулёжу и отворачиванию, забиванию в углы, Элиот регулярно приносил большие и вкусные куски мяса, заботясь обо мне и не давая голодать. Благо, хоть ем я в «фазе зверя» и много, но нечасто, что позволяло Элиоту посещать Чару и привозить добрые новости. У Чары оказался, как я и предполагал, перелом шеи: 2 и 3 шейных позвонков. К моему великому счастью, переломы прошли без смещения и сжатия спинного мозга и нервов, что говорило о том, что прогнозы более, чем благоприятные. Конечно, старшему предстоит провести три недели в стационаре больницы, потому что с позвоночником не шутят, но то, что у него не предвидеться никаких осложнений не могло не радовать и не вселять надежду.
А потом началась фаза обратного перехода… Возвращение к человеческому облику всегда проходило для меня легче, чем обращение зверем. Возможно, это происходило потому, что изначальный материал – активный оборотень, куда сильнее и выносливее хлипкого юноши. Возможно, это происходило потому, что кровь во мне не нагревалась, а наоборот остывала, а кости не расходились, а сужались, что не влекло за собой таких множественных переломов. Вариантов было много, но, что бы не было причиной, меня радовал этот факт. Неприятное в фазе обращения в человека было то, что меня всё время знобило из-за остывающей крови, а ещё шерсть… она слазила с меня клоками, рассыпаясь по всему чердаку не очень привлекательным ковром. Но всё это ни в какие сравнения не шло с агонией и пожаром в позвоночнике, которые сопровождали меня в «дни обращения зверем».
К тому же, завтра ночью всё должно закончиться. Завтра будет неомения, которая всегда несёт облегчение и служит началом трёх недель спокойствия и нормальной жизни в человеческой коже. Осталось подождать совсем чуть-чуть…
Переворачиваюсь на спину и провожу уже гладкими и привычно влажными ладошками по голым бокам, под которыми прощупываются рёбра. Грудная клетка уже приобрела привычный объём, сжавшись до человеческих размеров, все остальные кости так же вернулись к человеческой норме, оставив волчью мощь до следующего месяца. Всё что осталось во мне от зверя на данный момент это – слегка заостренные зубы с намёком на клыки, чуть удлинённые ногти, которые привычно нужно будет остричь после неомении, и, конечно, остатки шерсти. Всё моё тело уже было привычно гладким, покрытым тонкой кожей, и только вдоль позвоночника всё ещё тянулась тонкая полоса мягкой шёрстки, которая прикрывала чувствительные пики позвонков и скрывала обострённые нервные окончания от внешнего воздействия.